Шрифт:
Я не знал, поднимать ее или нет. Наконец когда вернул простыни и одеяло на место, аккуратно стараясь не разбудить ее полусонную, положил на кровать. Она прижалась ко мне и, по-моему, полностью не проснулась, а может, сделала вид. Меня это устраивало. Потому что в эти минуты я не знал, что сказать ей и стоит ли вообще говорить, если она сама все видела и слышала. «Интересно, на каком месте она уснула? – подумал я. – Что она видела?».
Глава 4
Маша проснулась около десяти утра. Меня не будила, стала тихонько одеваться. Я проснулся и долго смотрел на нее. Она заметила, что я наблюдаю за ней, кисло улыбнулась и попросила ее проводить.
Мы даже не попили чай. Шли почти всю дорогу, молча. Мы вообще ничего не обсуждали и старательно делали вид, что ничего не было. Она молчала. Я молчал. Я молчал. Она молчала. Так мы и добрались до ограды курорта.
– Дальше не ходи! – Попросила она.
– Не пойду.
Она не уходила, и я стоял. Я не чувствовал своей вины и не хотел делать шаг навстречу в чем-то извиняться. У нее на этот счет наверно были другие мысли. Конечно, это перебор, но что с того, один или несколько раз, а может, она уснула раньше и может вообще дело не в этом, думал я, просто гадкий неприятный осадок остался и ни куда от него не денешься.
Она взяла прутик и стала чертить что-то на земле. Это были страшные рожицы. Она, нарисовав одну, тут же затаптывала, стирала ногами и рисовала следующую. Я смотрел на это чертово царство, а она, нарисовав особенно страшную рожицу, уже не стала стирать, а стала бить ее каблучками, остервенело топтать. Потом она заплакала. Я ее обнял, и мы постояли так немножко времени.
– Ну, я пойду? – сказала она неуверенным голосом.
– Иди!
– И что я наверно пошла?
– Да. Скоро наверно обед у вас.
– Что? Причем здесь обед? Какой обед?
– Извини, вырвалось.
– Пойду на обед, – сказала она громко и решительным шагом пошла по направлению к корпусу.
Я постоял еще немножко и понуро пошел обратно. Солнце палило. Сильно болела спина, во рту совсем пересохло, я с трудом добрался до флигеля. Попив кваса, я завалился спать и спал до четырех. Как мог, прибрался и сел, совершенно не зная чем заняться. Вообще, зачем я здесь, что я здесь остаюсь. Нет, утром уеду, – решил я твердо и бесповоротно. И правда, если даже бы удалось вернуть Машу, она бы наверно не согласилась ни на что в этом жилище, с которым было связано столько отрицательных впечатлений, да и сам я настолько опустошен был этой черной вдовой, что наверно еще как минимум неделю не буду смотреть на женщин с вожделением.
Нет! Надо определенно уезжать!
Когда солнце уже клонилось к закату, неожиданно послышался легкий стук в дверь больше похожий на царапанье. Обычного скрипа половиц перед этим не донеслось, и я подумал, что наверно балуется ветер. Спустя почти минуту снова раздался такой же робкий стук.
– Открыто! – сказал я, с недоумением поглядывая на дверь.
Дверь отворилась и в небольшую щелку осторожно просунулась голова Вари, а потом и она сама.
– Заходи Варя! Не бойся.
Мы с девушкой встретились глазами, и она сразу потупила их и начала краснеть.
При виде девушки у меня неожиданно поднялось настроение. Как-то совсем не ожидал ее увидеть.
– Ну что вы юная барышня! Проходите, раз пришли, – сказал я, улыбаясь и осматривая ее щупленькую фигуру с ног до головы.
Девушка покраснела еще сильней.
– Я не барышня!
– Ну не барышня, так не барышня. В прошлый раз то у вас корона на голове красивая была я и решил…
– Это я сама сделала, просто так.
– Здорово у тебя получилось. Я вот не умею, так как ты.
– Я от тети Ады, вам конверт принесла.
– А что в нем?
– Деньги.
– За что?
– Тетя Ада сказала вернуть вам деньги за жилье, а жить вам можно.
– А что она такая добрая стала?
– Вы сами знаете, – сказала девушка, не поднимая глаз.
– Это она это зря. Я денег назад не возьму. Так ей и передай.
– А она сказала все равно вам отдать, даже если вы не захотите.
– Даже так?
– Ну, пожалуйста. Она будет меня ругать иначе.
– Не повезло нам с вашей хозяйкой, – сказал я, поглядывая на протянутую ко мне худую ручку с конвертом.
Я не хотел брать конверт, так как боялся, что девушка убежит, а мне хотелось сказать ей еще несколько слов.
– Ну, хорошо, я возьму, тебя не будут ругать, но у меня к тебе маленькая просьба. Посиди буквально минутку выслушай меня и пойдешь. Договорились?
– Я послушаю, – сказала девушка и села на краешек стула.
– Видишь ли, Варя, – я помолчал, подыскивая слова, – как ты сказала, что в нас вселился бес? Ты права, то, что было ночью, никого из нас не красит. Верно это, все правильно, но ты должна понять, что все здесь немножко сложнее, чем ты думаешь. У меня есть молодая женщина, которой немногим только больше лет, чем тебе, но ее отдали замуж против воли за нелюбимого человека который еще к тому, же намного старше ее. Так случилось. Были к тому причины. Она скорей всего не сможет его бросить и жить без любви ей тоже тошно. Вот поэтому мы оказались здесь. Твоя хозяйка использовала это обстоятельство и грозилась раскрыть тайну. Мне пришлось согласиться, чтобы спасти ее репутацию. И твою хозяйку я не берусь осуждать. Понимаешь, когда у женщины очень долго нет любимого человека, мужчины, …они бывают, вот так, слетают с катушек. Ты уж сильно не гневись на нее. Кто виноват, что у нее погиб муж, и она оказалась вдова. И выйти вторично ей замуж тоже затруднительно, она по воли свекрови может остаться без средств. А ведь на эти деньги в частности тетя Ада и вас обувает, и одевает, и учит грамоте и другим наукам. Ведь так?