Шрифт:
– Так, – совсем тихо промолвила Варя, и первый раз подняла на меня глаза. Они смотрели внимательно изучающе.
– Понимаешь! Этот мир так устроен, что все и везде завязано на деньги. Деньги держат женщину, с которой я встречаюсь, они же держат тетю Аду, и держат даже вас с Дашей у нее, а как без них? Пропадете. Один поступок рождает другой. Редко так бывает, что есть все и деньги и любовь и отношения хорошие. Чаще вот так деньги, или поступки других людей, рождают зло.
– Все равно так нельзя.
– А? Ты это… имеешь в виду. Даша то подсматривала, я видел. А ты?
– Что я дура что ли!
– А Даша выходит дура!
– Это ее дело.
– А что она тебе шептала.
– Не скажу.
– Ну ладно не сердись. Давай конверт.
Я открыл конверт. Да, это были именно те деньги, которые я вручил Аиде накануне.
– Послушай! Давай сделаем так конверт мне, а деньги тебе. То есть вам с Дашей.
– Придумали тоже! Зачем это!?
– Пригодятся. Вы их спрячьте и никому про них не говорите. Мало ли для чего понадобятся. Есть у вас такое тайное место, про которое никто кроме вас не знает?
– Есть. Да есть, конечно. Но я не возьму.
– Глупышка. Тут не так много. На поездку в Петербург хватит вам двоим, или еще, какая надобность. Одежду. Учебники. Я тебе обещаю, что про наш секрет я никому не скажу.
– Все равно. Если деньги не заработаны, они счастья не принесут.
– Уж не думал от тебя это услышать! Аргумент серьезный. Давай тогда поступим так, как же мы поступим, как? А вот придумал! Видишь я хочу стать писателем и вся эта история, ваша тетя Ада, ее свекровка, профессор Кайгородов знаешь его?
– Конечно.
– Его сын Костя, вы сами с Дашей, мне интересны как герои, персонажи. Интересно как сложится ваша судьба. Так вот я тебе оставлю свой адрес в Ораниенбауме, а ты два-три раза в год будешь мне писать, что с ними всеми стало. А деньги? Это будет плата за работу.
– Письма писать? Какая же это работа? Вы просто мне хотите их дать и придумываете.
– Э! Нет! А как же все писатели получают гонорары. Они же больше ничем не занимаются и живут хорошо?
– Ну, то писатели!
– Так и ты помощница моя будешь. Представляешь, сколько мне нужно будет опять потратить денег, что сюда вернуться, все узнать. Поезд, извозчик, плата за жилье, покушать купить и обратно не меньше. Я еще тебе и должен останусь, если ты большие письма мне писать будешь. Будешь?
– Конечно, буду. А вы в Ораниенбауме живете?
– Там офицерская школа. Я там работаю. Комнату снимаю. Иногда у матери живу в Петербурге. У нее квартира на Поварской.
– А жена ваша не будет ругаться?
– Ну, пока я не женат, а там посмотрим, объясню, что у меня есть очень хорошая девушка – я посмотрел на нее, она на меня, – помощница в писательских делах. Думаю, поймет.
Варя смущенно заулыбалась, слезла со стула, переложила в несколько раз ассигнации и крепко сжала их в кулачке.
– Ну, я пойду? Ой! Адрес ваш совсем забыла?
– Конечно. Сейчас напишу.
Я написал ей адрес на открытке. На открытке была изображена маленькая девочка, которая сидит, пишет письмо, а голубь ждет, что бы его отнести.
– Михаил Алекс-а-андрович Громадин!!! – прочитала она громко и четко и взглянула на меня.
– К вашим услугам.
– Михаил… Михаил Александрович, – повторила она как бы прислушиваясь к своему голосу как это звучит. – Дашка от зависти лопнет!
– Не понял?
– Да это так. Ну я пойду?
– Конечно. Хорошее у тебя имя Варвара.
Она посмотрела еще раз на меня. Вздохнула.
– Ну, я пошла, я вам обязательно буду писать.
Глава 5
Ночь прошла тревожно. Я постоянно просыпался. Видать выспался днем. Лежал подолгу с открытыми глазами. Думал. О чем не помню. Думал и тут же забывал. Под утро забылся крепким сном, и проснулся в итоге к одиннадцати часам.
«Я же хотел с утра уехать!» – подумал я с досадой. Ладно, побуду еще денек. Продукты еще есть. Хозяйка не гонит. Комната в Ораниенбауме или здесь на свежем воздухе, какая разница. Я заваривал чай, изощрялся, крутил пластинки граммофона и скучал неимоверно тем не менее. «Надо идти на берег!» – подумал я, когда вновь услышал легкий стук в дверь.