– Нил, – выдохнул Лист. – Он близнец Невелички, и сейчас находится где-то рядом. Сормо как-то рассказал, что на этом месте уже была когда-то давно страшная битва, и остров, который мы сейчас видим перед собой, является вовсе не природным творением... о, Королева Снов, неужели нам предстоит еще один виканский кошмар!

Древние воины, издающие звуки, от которых кровь стыла в жилах, покрыли собой практически всю восточную оконечность острова. Справа и сзади от Антилопы беженцы закричали от ужаса, их стремительное продвижение вперед резко замедлилось, когда между собой они впервые начали замечать появляющихся из земли мертвецов.

Клан Горностая и пехотинцы сомкнули свои ряды, образовав плотную линию обороны по эту сторону моста и канала. Однако в тот момент, когда восставшие древние воины двинулись сквозь их стройные ряды, люди дрогнули. Мертвецы подняли над головами обоюдоострые клинки – их оружие практически потеряло форму под минеральными отложениями – и отправились по направлению к беспорядочной массе хиссарской и сиалкской пехоты. Смех превратился в песню – гортанный боевой клич.

Антилопа и Лист обнаружили себя на чистом пространстве, покрытом тлеющей изрытой землей; беженцы начали медленно отступать назад, а арьергард, стоящий прямо перед ними, наконец-то смог перевести дыхание: за врагов взялись нежданные подземные воины.

Юноша Нил, брат-близнец Невелички, сидя на огромном чалом жеребце, развернулся и двинулся вдоль передней линии сражения, держа в одной руке разукрашенную разноцветными перьями странного вида булаву с большим набалдашником и грозно потрясая ею над своей головой. Бессмертные воины, заметив приближение юноши, яростно закричали и замахали своим оружием в знак приветствия или благодарности. Глядя на них, Нил засмеялся.

Один из ветеранов армии Рело, раненный перед самым началом наступления мертвецов, тщетно пытался догнать свое отступающее войско.

– Как такое может быть? – спросил Антилопа. – Тропа Худа – это же магия, но...

– Вполне возможно, что они на самом деле вовсе не мертвы, – пожал плечами Лист. – Может быть, духи острова просто используют их...

Историк отрицательно покачал головой.

– Не согласен с тобой. Вслушайся в их смех – эту песню – ты слышишь язык? Кто-то пробудил души этих воинов. Скорее всего, они были захвачены духами и никак не могут попасть под власть Худа. И нам придется отплатить за это, капрал. Каждому из нас.

Внезапно со всех сторон из разломов начали появляться другие фигуры – женщины, дети, собаки. Большинство псов до сих пор несли на себе кожаную упряжь с остатками непонятных деревянных повозок, которые волочились по земле. Женщины держали на груди маленьких детей, одновременно сжимая костяные рукоятки бронзовых ножей. Бронзовые лезвия этих клинков были погружены в детские тела. Трагедия, произошедшая давным-давно, намертво запечатлелась в памяти ее нынешних свидетелей, которые никак не могли понять, что же за ужасный враг напал на этих мирных, когда-то счастливых людей. «Интересно, сколько веков назад все это произошло? – подумал Антилопа. – Как долго эти попавшие в ловушку души терпят нечеловеческие муки? И что им предстоит теперь? Неужели они обречены на вечные страдания?»

– Благослови их Худ, пожалуйста! – взмолился Антилопа. – Возьми их к себе, прямо сейчас!

Древние женщины были не в силах что-либо изменить. Историк видел, как они вернули свои кинжалы в ножны, как дети судорожно дергались и корчились в предсмертной агонии, он слышал их слабые крики. Затем Антилопа заметил, как женщины начали падать под ударами невидимого оружия; их головы лопались, как спелые арбузы... А экзекуция все продолжалась и продолжалась.

Нил несколько поумерил свою бешеную скачку и направил жеребца к немой сцене. Несмотря на свою смуглую кожу, юноша побледнел. Что-то подсказало Антилопе, что колдун был способен видеть нечто большее, чем все остальные смертные наблюдатели. Взгляд мальчика перескакивал с одного привидения на другое, подергиваясь от каждого нового удара.

Историк, ощущая свои занемевшие ноги, словно деревянные костыли, заковылял по направлению к юноше. Взяв поводья из оцепеневших рук, он тихо спросил:

– Что ты видишь, Нил?

Мальчик моргнул, затем медленно опустил взгляд вниз на историка и переспросил:

– Что?

– Я говорю, что тебе открыто то, что неподвластно нам. Кто же убивает этих людей?

– Кто? – Он пробежал дрожащими руками по лбу. – Родственники. Их клан раскололся на две группы, которые начали соперничество за Рогатый Престол. Это родственники, историк. Братья, кузины, дяди...

Антилопа почувствовал, что от произнесенных Нилом слов у него словно что-то внутри оборвалось. Его мозг начал судорожно работать, пытаясь понять, кто же это мог быть... Ягуты, Форкрул Эссейл, К'Чейн Ше'маль... нет, кто-то... кто-то другой.

– Нет, – произнес вслух он.

Глаза Нила, в которых отражалось несколько веков, неотрывно следили за историком.

– Родственники. Это было отражение... виканов. Отражение прошлого поколения.

– Но я не могу допустить, чтобы подобные истязания продолжались и дальше, пожалуйста.