Словно в опровержение его собственных мыслей, из-за холмов показались виканские конники. Во главе летел Колтайн; его черный, покрытый перьями балахон развевался, словно огромное птичье крыло. Копья были опущены, а несущиеся по краям во весь опор лучники держали на прицеле переправу, именно то место, в котором находился сейчас Антилопа.

Историк, ничего не понимая, развернул свое животное обратно, все еще продолжая смотреть назад, на приближающихся виканов.

– О, Худ возьми, неужели и они собираются присоединиться к беженцам? Но это же самоубийство!

Увидев, что Лист делает то же самое, Антилопа совсем смутился. Под пыльным шлемом юноши скрывалось белое, как смерть, лицо.

Викане ворвутся в толпу крестьян, словно горячий нож в кусок масло. «Неужели это оправданно? Да нет, это самоубийство! Даже если предположить, что нам все же удастся отбить брод, мы все равно пойдем на дно. Кони начнут спотыкаться, люди – тонуть, а крестьяне позади не поленятся закончить свое главное дело». А викане все приближались. До столкновения остались считанные секунды! Внезапно из пылевого облака, висевшего над рекой, показался клан Горностая. «Они решили вернуться – это же еще большее безумие!»

Мимо Антилопы пронесся строй клана Ворона, готовый атаковать: Колтайн издавал яростные крики, однако в них слышался оптимизм.

Позади засвистели стрелы. Боковые порядки армии крестьян смешались и отступили назад. Когда в них ворвались виканы. началось нечто невообразимое. В последний момент клан Горностая повернул в сторону реки и бросился по берегу в окружение. «Да нет, это не горячий нож, это огромная сабля».

Крестьяне начали погибать в огромных количествах. Другие было начали отступать, однако с тыла их также встречали конные воины. Блеснули лезвия, и крестьянская армия окрасилась в алый цвет.

Под ударом контратакующих Горностаев все смешалось. Вслед за этим передовые конники клана Ворона ударили с севера.

Перед изумленным взглядом Антилопы крестьяне просто таяли. Сейчас он скакал бок о бок с конниками клана Ворона, и удары о землю их подкованных лошадей чуть ли не болью отдавались в голове историка. Только викане подняли над головой окровавленные мечи, и он почувствовал, как с неба на него хлынула теплая липкая жидкость. Впереди клан Горностая уже сделал свое дело и бросился в сторону пылевого облака.

«А вот теперь действительно начнется побоище, все остальное – только цветочки!» Несмотря на славу виканских воинов, впереди лежала река, и с этим было абсолютно ничего не поделать. Их ждали раненые солдаты, беженцы и Худ знает, что еще...

Историк помедлил и глубоко вздохнул. Он понял, что это был последний спокойный вздох в его жизни.

Его лошадь бросилась в воду, однако темп движения практически не замедлился. Перед ним, в противоположность ожидаемому, никого не было: только бурлящая, грязная вода. Другие конники были едва заметны впереди, однако они неслись полным галопом. Антилопа не мог видеть, по какой поверхности идут копыта его лошади, однако приглушенные удары, доносившиеся снизу, свидетельствовали о том, что там был камень. С крайним удивлением историк наконец-то осознал, что глубина переправы составляла не четыре с половиной фута, а только половину от этой цифры. Да и ила под ногами совсем не ощущалось. От таких новостей голова пошла крутом.

Рядом с историком показался капрал Лист, а за ним – идущий вразброд конный клан Ворона. Один из виканов ухмыльнулся.

– Это дорога Колтайна, и его воины, подобно демонам, летят над водой!

В памяти Антилопы начали всплывать обрывки фраз, услышанных на ночном собрании. «Точно, Тумлит, – это были его наблюдения. Повозки, которые оказались просто перегружены ранеными. Ага, камнетесы и инженеры... Повозки пересекали реку первыми, и это заняло практически целую ночь. А раненые лежали поверх каменных блоков. Да эти чертовы саперы построили дорогу!»

До сих пор это казалось невероятным, однако неопровержимые доказательства находились прямо под ногами. С каждой стороны высокого брода были вкопаны высокие колья, а между ними натянуты прочные веревки, свитые из волос титанси. В ширину переправа достигала немногим более десяти футов, и это позволяло путешествовать, практически не опасаясь возможности соскользнуть на глубину. Глубина брода составляла не более двух футов с третью, что было вполне проходимо для большинства скота, а также для беженцев.

Пыль впереди начала проясняться, и Антилопа догадался, что они приближаются к западному берегу реки. Внезапно донесся неистовый гром магии. «Да это же битва, которая идет на противоположном берегу! Мы только что едва расправились с одной, как нас уже ожидает другая – из огня да в полымя! Неужели мы столько пережили только ради того, чтобы оказаться зажатыми между двумя огромными скалами?»

Они достигли мели и спустя несколько секунд начали подниматься по небольшому склону, ведущему на берег.