[68]Эней дивился преисподней.Совсем не то, что этот свет:Куда мрачней и безысходней!Ни звезд, ни месяца там нет.Там зыблется туман великий,Там слышны жалобные крики.Анхизов сын оторопел,Увидя, сколько душам грешнымГрозило мук в аду кромешном,Какую кару кто терпел.[69]Смола, живица, нефть кипели,Под ними полыхало, страх!И, словно в огненной купели,Сидели грешники в котлах.Им воздавали полной мерой,Бурлящей обливали серой,Не уставали их терзать.Какие чудеса там были —Пером я описать не в силеИ в сказке не могу сказать.[70]Панов за то и мордовалиИ припекали в свой черед,Что людям льготы не давали,На них смотрели, как на скот.Паны за то дрова возили,В болотах очерет косили,Носили на растопку в ад.Их черти сзади подгоняли,Железным прутовьем шпынялиКто отставал — был сам не рад.[71]Калеными рожнами спиныИ животы безумцам жгли,Что, в смерти собственной повинны,Из мира не спросясь ушли.Им под бока ножи совали,Кипящим варом обдавали,Чтоб не спешили умирать.Для них придумывали муки,Дробили в тяжких ступах руки,Чтоб не решались убивать.[72]Лгуны лизали сковородку.Дрожавшим за свое доброБогатым скрягам лили в глоткуРасплавленное серебро,А тех, что сроду не женилисьДа по чужим углам живились,Тут черти вешали на крюк,За бренное цепляя тело,Которое грешило смело,Не убоявшись этих мук.
[73]Панов, подпанков крепко секли,Не различая но чинам.Досталось по заслугам в пеклеВсем, без разбора, старшинам.Тут ратманы и бургомистры,Все те, что на расправу быстры,Цехмейстеры и писаря,И судьи, и подсудки были,Что денежки с людей лупили,Свой суд неправедный творя.[74]Разумники и филозопы,Что любят напускать туман,Попы, монахи, крутопопы, —Чтоб знали, как учить мирян,Чтоб не гнались за медяками,Чтоб не возились с попадьями, —Горели в адовом огне.Чтоб звезд всезнайки не хватали,Ксендзы, как жеребцы, не ржали, —Держали их на самом дне.[75]Мужья, что женам потакали,Прибрать их не могли к рукам,На свадьбы часто отпускали,Чтоб за полночь гуляли там,Чтоб новобрачных провожалиДа в гречку с кем-нибудь скакали,В больших рогатых колпаках,В котлах, где клокотала сера,Теперь сидели для примераС тугой повязкой на глазах.
[76]Родители, что не пенялиСвоим ленивым сыновьям,Их баловали, выхвалялиДа гладили по головам, —В кипящей нефти здесь варились:Ведь сыновья с дороги сбились,Трепали за чубы отцовИ смерти им желали скорой,Чтоб с кладовых сорвать затворыИ отпереть замки ларцов.[77]Здесь были те, что речью сладкойСмущали девушек тайкомИ в окна по стремянке шаткойНеслышно крались вечерком,Обманывали, улещали,Клялись и сватать обещали,Стремясь к желанному концу,А девушки от перечесаДо самого толстели носа,Да так, что срам идти к венцу.[78]Все купчики, что с неклейменымАршином, с речью разбитнойНа шумных ярмарках с поклономСбывали свой товар гнилой;Вьюны, пролазы, обиралы,Мазилы – пачкуны, менялы,Ростовщики и шинкари,И те, что сбитень разливали,И те, что ветошь продавали,Все торгаши и корчмари.[79]Головорезы, прощелыги,Бродяги, плуты, болтуны,Все сводники и забулдыги,Гадальщики и колдуны,Разбойники и живодеры,Мошенники, пропойцы, ворыКипели в огненной смоле;А цех мясницкий, цех скорняжный,Цех шерстобитный, цех портняжныйСидели всяк в своем котле.[80]Была здесь шляхта и мещане,Паны здесь были, мужики,Неверные и христиане,И молодежь, и старики;Здесь был богатый и убогий,Здесь был прямой и колченогий,Здесь были зрячие, слепцы,И тьма военных и гражданских,Казенных множество и панских,Попы, миряне, чернецы.[81]Эхма! Лукавить нет охоты.Солгав, лишь попадешь впросак.Томились в пекле рифмоплеты.Немало было там писак.Великую терпели мукуЗа то, что нагоняли скуку.Полон татарский — их удел!Вот так и наш брат обожжется,Что пишет, не остережется.Да ведь кой черт бы утерпел![82]Там страхолюдную фигуру{68}Поджаривали, как шашлык.Стеснять бесчестную натуруКорыстолюбец не привык.Ему и медь за шкуру лили,И распинали на кобыле;Пришлось на вертеле торчатьЗа то, что рукопись чужую,Нарушив заповедь восьмую,За деньги отдавал в печать.
[83]Сынок Анхизов отшатнулся,Чуть-чуть подальше отошел;На казнь он снова натолкнулся,Иное зрелище нашел:Он караван увидел женский,Что в бане жарился гееннской.Кричали на чем свет стоит!Ревмя ревели поголовно,Визжали, голосили, словноС кутьи у них живот болит.[84]Девчата, бабы, молодицыСебя не уставали клясть;Свой род, житье и вечерницы,Весь мир они костили — страсть!Сажали их на сковородкиЗа то, что были верховодки,Мудрили, ладили свое.Хоть муженьку и неохота,Да жёнке, вишь, приспичит что-то.Ну как не ублажать ее?[85]Терпели кару пустосвятки.Таких немало было здесь,Что теплят господу лампадки,Устав церковный знают весь,Молясь на людях до упаду,Кладут пятьсот поклонов сряду,Зато, когда наступит ночь,Свои молитвенники прячут,Беснуются, гогочут, скачутИ пуще согрешить не прочь.[86]Тут были барышни-вострухи,Одетые, как напоказ,Распутницы и потаскухи,Что продают себя на час.В густой смоле они кипелиЗа то, что слишком жирно елиИ даже не страшил их пост;За то, что, прикусивши губки,Оскалив беленькие зубки,Бесстыдно волочили хвост.[87]Терпели муку молодицы —Посмотришь, право, станет жаль:Стройны, чернявы, круглолицы…Нигде таких не сыщешь краль.Они за старых, за немилыхШли замуж, а затем постылыхМужей травили мышьякомИ с парубками забавлялись;Повеселившись, отправлялисьВдовицы в пекло прямиком.
[88]Еще какие-то горюхиС куделями на головах —Девицы честные, не шлюхи —В кипящих мучились котлах.Они при всех держались крайнеУмильно, а грешили втайне,Не выносили за порог.Смолой горячей после смертиИм щеки залепляли чертиИ припекали недотрог[89]За то, что свой румянец блеклый,Заёмной не стыдясь красы,Изрядно подправляли свеклой,Вовсю белили лбы, носы,Из репы подставляли зубы,Примазывали смальцем губы,А если не было грудей,Совали в пазуху платочки,Бока топорщили, как бочки,Желая в грех ввести людей.[90]А бабы старые трещали,Поджариваясь на углях,За то, что день-деньской ворчали,Судили о чужих делах,Упрямо старину хвалили,А молодых трепали, били,Добро стороннее блюли,Забыв, как жили в девках сами.Как баловали с казакамиДа по дитяти привели.[91]Шептух и ведьм колесовали;Все жилы вытянув из них,Без мотовил в клубок свивали,Чтоб не чинили козней злых,На помеле чтоб не летали{69}Да на шестке чтоб не пахали,Не ездили на упырях,Чтоб ночью спящих не пугалиИ чтоб дождя не продавали,Не ворожили на бобах.[92]А чем карали в пекле сводниц —Чур с ним! Зазорно молвить вслух.Терзали дьявольских угодниц.Чтоб не вводили в грех простух,Не подбивали жен примерныхВенчать рогами благоверных,Не опекали волокит,Чужим добром их не ссужали,На откупе чтоб не держалиТого, что прятать надлежит.[93]Эней увидел там страдалиц —В смоле кипящих дев и вдов.Из них вытапливался смалец,Как из отменных кабанов.Там были бабы, молодицы,Мирянки были и черницы,Немало барышень и дам:Кто — в кунтуше, а кто — в накидке,Кто — в стеганом шелку, кто — в свиткеБыл женский пол в избытке там.
[94]Но эти души не сегодняИ не вчера пришли туда.Умерших пламя преисподнейНе припекало без суда.Все новички в другом загонеТолклись, как молодые кони,Не зная участи своей.Приговоренным было хуже.Об их судьбе вздыхая вчуже,Другую дверь открыл Эней.[95]И очутился он в кошаре,Где трепыхалось много душ,И затерялся в их отаре,Как в логове змеином уж.Все ждали с трепетом решенья,Перебирали прегрешенья:Куда качнутся, мол, весы?Кого, гадали, в рай отправят?Кого гореть в аду заставят?Кому из них утрут носы?[96]Там было размышлять вольготноИ обсуждать свои дела;Пускались в россказни охотно —Откуда чья душа пришла.Богач на смерть пенял, сердился:Деньгами не распорядился —Кому, за что, какую часть.Скупца досада разбирала:На белом свете пожил малоИ не повеселился всласть.[97]Сутяга толковал указы.Опутав многих, этот плутРасписывал свои проказыИ рассуждал про наш Статут.{70}Мудрец толмачил до надсадыПро физику да про монады,Про мирозданье он твердил.А вертопляс кричал, смеялся,Бахвалился и удивлялся,Как женщин за нос он водил.[98]Мундира с пуговками ради,Как дышло повернув закон,Судья остался бы внакладе:В Сибирь бы прогулялся он.«Но смерть вмешалась в это дело, —К рассказу добавлял он смело, —А то б не миновать плетей!»А лекарь мельтешил с ланцетом,Слабительным и спермацетомИ хвастал, как морил людей.[99]Похаживали женолюбы —Всё фертики да барчуки.Покусывали ногти, губы,Фуфырились, как индюки;Вздыхая, очи воздевали,О прежней жизни горевали.Пришлось им рано умереть.Не заслужили громкой славыИ не успели для забавыКому-то морду утереть.[100]Хлыщи, картежники, пьянчуги,Прожженный, разбитной народ —Лакеи, конюхи и слуги,И повара, и скороход,Держась как можно бесшабашней,Калякали про плутни, шашни,Хвалили ловкачей, проныр,Что господам очки втирали,В карманах шарили, таскалиПлатки да бегали в трактир.[101]Не стало вертихвосткам ходу,Слонялись вяло, как-нибудь.Им всем — хоть бы с моста да в воду.Беда, коль некому моргнуть!Здесь простофилям ворожейкиУж не гадали, а злодейки,Что девок любят истязать,Зубами в гневе скрежетали:Служанки их не почиталиИ не желали угождать.[102]Чернее головни ДидонуВнезапно повстречал Эней.Как подобает но закону,Шапчонку сбросил перед ней:«Здорово! Глянь-ка… Что за чудо?Сердешная! И ты оттуда,Из Карфагена приплелась?Себе искала злую долю?Иль нажилась на свете вволю?Какого беса ты сожглась?[103]Была румяной, круглолицей —Такой, что губки облизнуть!И не терпелось молодицеСкорее ноги протянуть!Какая из тебя утеха?Никто не взглянет и для смеха!Придется в пекле пропадать.А я не виноват, ей-богу,Что поспешил тогда в дорогу:Мне приказали тягу дать![104]Но я готов с тобой спознаться,Зажить по-прежнему точь-в-точь,Не разлучаться, женихаться,Как раньше, — если ты не прочь.Пойдем! Тебя я поцелую,Притисну к сердцу, помилую…»Но отказала наотрезЕму Дидона: «ПоцелуйсяХоть с чертом, а ко мне не суйся!Расквашу рыло, чтоб не лез!»
[105]Ее и след простыл…Сначала Эней опешил, стал в тупик.Яга, однако, проворчала,Чтоб долго не чесал язык.И то сказать, совет был добрый:Пересчитать Энею ребраКому-нибудь пришло б на ум,Чтоб не тревожил душу вдовью,Бабенок не морил любовьюИ прах не поднимал на глум.[106]Эней с каргой — давай бог ноги!В гееннскую забравшись глушь,Он повстречался на дорогеС ватагою знакомых душ,И начались у них объятья,Челомканье, рукопожатья:Князька любили своего!Эней вгляделся в оборванцевИ многих опознал троянцев,А первым делом — вот кого:[107]Педька, Терешка, Шелифона,Панька, Охрима и Харька,Леська, Олешка и Сизона,Еська, Пархома и Феська,Стецька, Ониська, Опанаса,Свирида, Лазаря, Тараса…Еще нашлись Остап, ОвсийИ те, что по волнам шаталисьДа в море синем и остались.Средь них — Вернигора Мусий…[108]Кагал устроили великий.Галдеж поднялся, хохотня.Не умолкали гомон, крики,Вранье, прибаски,трескотня.Давнишнее припоминали,Уже и лишнее болтали.Эней судачил пуще всех.Побалагурили маленько,И, хоть сошлись друзья раненько,Он задержался, как на грех.
[109]Пришлось не по нутру Сивилле,Что разбрехался он вконец,Что дитятко затормошилиИ не опомнится птенец.Сивилла на Энея взъелась,Раскаркалась и расшумелась.Эней в испуге задрожал.Троянцы тоже все струхнулиДа врассыпную и махнули,А он за бабкой побежал.[110]Пожалуй, пару добрых гонов —Чтоб не соврать — они прошлиИ хаты, и дворец ПлутоновКак раз увидели вдали.Карга Энея в бок толкнулаИ на хоромы пальцем ткнула:«Здесь проживает пан ПлутонС женой своею, Прозерпиной.К нему-то с золотой ветвинойТебя веду я на поклон».[111]Пришли под самые воротаИ услыхали: «Кто идет?» —От бабы скверной, криворотой;{71}Она у запертых воротОтвратным пугалом торчалаИ била в медное клепало,Как в панских водится дворах.У ней на голове и шееКлубками шевелились змеи,Смертельный нагоняя страх.[112]Она без хитрости, без лести,Открыто, без обиняков,Встречала грешных честь по чести,Драла ремнями, как быков,Кусала, грызла, бичевала,Крошила, шкварила, щипала,Царапала, порола, жгла,Пилила, корчила, топтала,Рвала, вертела, шпиговала,Тянула жилы, кровь пила.[113]Увидя бабы облик мерзкий,Эней, бедняжка, обомлел.Ягу спросил он, — кто так зверскиТерзать несчастных повелел?Сивилла рассказала честноВсё то, что было ей известно:Мол, есть в аду судья Эак;{72}Он смертной казнью не карает,Но истязать повелевает.Прикажет — вот и мучат так!
