Дальше - больше оператор рассказывает:

– Я в ту сторону, в Крошкино, сначала с директором национального парка ехал. Он всё на спортсменов из окна смотрел и ржал: у того ноги кривые, этот вообще дурак какой-то. На полпути к заму вашего градоначальника пересел, по соцразвитию зам, что ли. Этот по дороге то и дело останавливался, на водителей орал, чтобы они спортсменам не мешали, матерился.

Мы понимающе переглядываемся - хорошо этого зама знаем.

В понедельник на работе сообщаю коллеге Ире, какая у областных жизнь весёлая: то к проституткам, то в театр. Не то что у нас - сплошная канализация, там порыв, здесь ремонт. Но у Ирины стажу побольше моего, ей поспокойнее - лучше. Да и сам только так болтаю, убийства живописать тоже большого желания нет.

Про лисью шапку не удержался, упомянул в статье. Подумал ещё: последствия будут. Особенность энской журналистики номер один: попробуй, против шерсти кого-нибудь погладь, обязательно позвонят и выскажут.

Ну и точно, через два дня - звонок. Обиженный девичий голос:

– А что это вы написали, что костюм Лисы Патрикеевны неэкологичный был?

Объясняю:

– Ну, мероприятие экологическое ведь. Защита природы, туда-сюда, а у вас - лиса на шапке. В смысле, мёртвая.

– Но это ваше мнение, а я этот костюм делала, старалась.

И везде-то у нас так: картины местного художника до художественного уровня не дотягивают - но он старался ведь... Лебедей из автомобильных покрышек на клумбах понастряпали, красоту навели - э-э, что, простите? Красоту?.. Ну да, красоту. Старались же.

Везде одни старатели.

– Да, моё мнение, - вздыхаю в телефон.
– Есть у журналистов, чёрт бы их побрал, такое право - высказать иногда своё мнение. Ну а вы своё выскажите. Напишите нам письмо, что костюм был самый что ни на есть экологичный. Мы опубликуем.

Девушка окончательно обижается и кладёт трубку.

А я жалею, что энский журналист сказать может всё-таки гораздо меньше, чем журналист настоящий. А то я к шапке и задавленный "символ" бы приписал. Нечего на угнетённых лисах себе имидж зарабатывать!

Ощебенение

Участвовали вы когда-нибудь в сходе граждан? Я как гражданин - ни разу, зато как корреспондент - не вспомню, сколько.

Имеется в Энске район Алексеевское Поле, особо несчастный и обездоленный частный сектор. Там сходы эти частенько случаются. И вот - надо ехать на очередной.

Районный дом культуры "Луч" зрелище собой представляет не светлое. Приземистое такое здание из буро-облезлого кирпича. В половине окон вывески - "Ремонт обуви", "Фото на документы", "Парикмахерская". В зрительном зале полумрак, кресла полувековой давности, рассохшиеся, дыры в полу дээспэшными плитами забиты. Ну, какая культура - такой и дом.

Перед сценой школьная парта стоит, атласной занавеской покрытая. Тут, значит, представители власти сядут, депутаты и чиновники. Перед назначенным временем дэковская работница вместо занавески зачем-то стелет тефлоновую скатёрку. Презентабельнее так, что ли?

Ждём. Уж пятнадцать минут минуло, а германов всё нет. Сходчики - точнее, сходчицы, потому что в большинстве это женщины - неспокойны, галдят. Некоторые и вовсе возмущены.

– Как живём? Сберкассу закрыли, больницу закрыли, баня развалилась, дорог нет... Молодёжи дальше остановки пойти некуда. Так и сидят по остановкам. А потом ещё говорим - молодёжь плохая!

– Ничего у нас нет. Поэтому и дороги не делают: раз ничего нет, нам никуда и ходить не надо.

– На Кутузова постоянно грязь, на Бородинской грязь...

К Бородинской и Кутузова только Наполеоновской не хватает.

– А мы вообще тонем: по улице круглый год вода течёт. Почему, что за вода? Да ещё соседи из своих домов канализацию за заборы выводят, а другие нюхать обязаны, безобразие...

Активистка Панина, которая в "Энском рабочем" частая гостья, всё письма пишет, выцепляет меня острым взглядом:

– Ага! Молодой пришёл...

Это потому, что сходчики, в основном, старшего поколения, и я на их фоне очень уж выделяюсь.

– Да я из газеты, - разочаровываю Панину.
– Нас приглашали.

В лицо меня Панина не знает, потому что письма - по части отдела писем, а у меня отдел экономики, между прочим. Специализация, правда, в газете энского масштаба - вещь довольно иллюзорная, больше по принципу "куда послали, туда и иди" работаем. Но с Паниной мне прежде близко общаться не приходилось, чему я рад.

– А-а, из газеты. Ну так пиши! Всё пиши.

– Обязательно, - киваю.

– Вот, кстати, у меня тут письмо, захвати в редакцию.

Перед тем как отдать тетрадный лист, Панина зачитывает мне вслух. Была она в одном кафе на поминках, щи вкусные подали и второе тоже ничего. Про это и изложила. Завтра девчонок из отдела писем порадую.