"Что ещё за бред?" - думаю, собираясь на сие мероприятие. Завтрак. Завтрак - это яичница.

Захожу в кафе. Никого. Вопрошаю девушку за стойкой. Та указывает на боковую дверь. А, отдельный кабинет. Ну да, не в общем же зале по-деловому завтракать.

Комнатка маленькая. Почти всю её занимает стол, вокруг которого уже расположились глава и молодёжь. Один стул свободен, но это явно не для меня, кто-то из молодёжи опаздывает. Я сажусь в углу. Я - пресса, я за ваш стол не хочу.

Через пару минут, действительно, приходит опоздавший. Теперь стол плотно окружён. На нём пока только закуски. Ещё через немного входит официантка, приносит основное блюдо.

А разговор уже вовсю идёт. И что я слышу? Знакомые всё темы. С нами, с газетчиками, новый глава встречался ещё три месяца назад. Сидел в редакции, за редакторским столом, над чашкой с чаем. А мы - вокруг, у стенок. Чинно его речам внимали.

Теперь внимает молодёжь. И слово в слово почти всё то же: ремонт роддома затянулся, плохой ремонт. Дороги тоже отремонтировали плохо. Возьмём и не заплатим. И мусор, всюду мусор! Проблемы в городе, одни проблемы.

Ещё через два месяца ту же самую речь - роддом-дороги-мусор - я услышал в третий раз. На этот раз в более широком кругу, в дэка, на встрече с населением, которую глава наконец собрался провести.

Да, одна деталь. Коронным блюдом на деловом завтраке была она, яичница. Правда, прямоугольной формы, с какими-то пёстрыми вкраплениями и на прямоугольных же тарелках. Сопоставив с иероглифами в рамочках, которые украшали стены кабинетика в кафе, я решил, что это какая-то японская яичница. Или, возможно, абстрактно-восточная. Молодёжь с главой сначала над этой яичницей сидели-сидели: как-то, вроде, неудобно по-деловому разговаривать и при этом есть. А потом не выдержали и заработали все дружно вилками.

Таинственные булки и кислота от простуды

Промышленность "Энскому рабочему" ой как нужна. Аж позарез. А "Энский рабочий" промышленности - нет. Такая вот фигня. Такая безответная любовь.

Мы с Ирой - отдел экономики. Но Ира давний работник, у неё помимо фабрик-заводов много тем. Я работник относительно свежий. Большинство шишек за то, что фабрик-заводов на страницах газеты мало, собираю я.

Мало. Но есть всё-таки иногда. Сложился узкий круг больших предприятий, которые не посылают на.., а соглашаются корреспондентов у себя принять.

Во-первых, великая наша ГЭС. По-моему, вообще первое производство, на котором я побывал. Ещё в "Цивилизации" тогда работал. Водили нас, журналистов, по машинному залу, где двадцать штук многотонных турбин. Воодушевлённо про всё это хозяйство рассказывали. Ждали, что поразимся: мощь, размах, подчинённая стихия, то да сё. Ну да, есть мощь, есть размах. Есть, пожалуй, и впечатление - в первый раз.

Ещё на открытие водосливной плотины обычно зовут ГЭСовцы. Тут уже весь этот размах - воочию. Подъезжает по рельсам огромный кран, цепляет механизм, тянет вверх, поднимает затвор. И - попёр из одного водохранилище в другое Ниагарский водопад, засверкал радужно.

В один год случай был: после открытия плотины много рыбы почему-то погибло. Экологи тревогу подняли: ага, зловредная ГЭС виновата! ГЭСовцы, понятное дело, отбрёхиваются: не-а, не мы. Случайность. Но на следующий год на открытие водосливной журналистов не позвали. Или просто я туда почему-то не попал? Другим был занят? Точно не помню, врать не буду.

Но ещё год спустя - снова я на плотине, и снова та же волжская "Ниагара". А незадолго до того и в машинный зал визит был... И всё-то уже знакомо, всё не ново, ничему-то не поражаешься уже. Вот разве что в ГЭСовскую столовую обедать пустили журналистов - здесь да, в первый раз побывал. Долго мы в эту столовую спускались, всё вниз и вниз. Коллеги шутить начали: на такой глубине, наверное, давление на человека так влияет, что аппетит меньше. Обед-то на халяву полагается.

Дошли. Ну, хорошая столовая, ничего не скажешь. Разные блюда можно выбирать, первого-второго по нескольку видов. А я, как назло, есть не хочу. Обидно. Одним чайком ограничиться пришлось.

Ещё вот на городской хлебозавод "Энский рабочий" обычно пускают. Не как на кондитерский комбинат, по случаю визита какой-нибудь высокой областной делегации, а запросто, без лишнего ломания. Про батоны рассказывают. В последний раз хотела редактор, чтобы я про хлеб репортаж сделал, чуть ли не всю смену от начала до конца наблюдал, как пекут его. Но хлеб - его по ночам делают. На праздниках, на выходных пашем, теперь и ночью ещё? Нет уж, спасибо. А вот батонный цех в очередной раз опишу, это пожалуйста.

Когда мы с фотографом собрались уходить, начальник участка нам пакет с круассанами сунула. Взятка, однако. Да мы и так, без взятки, статью строго положительную напишем. Какие вы все на хлебозаводе молодцы. Не будем эти слухи раздувать, что вы непроданный хлеб размачиваете и обратно в производство пускаете...

Но не отказываться же от булок? Горячие они, аппетитные. Нет, не откажемся. Но как через проходную пронести? Михаил пакет берет и хладнокровно в кофр с фотоаппаратом прячет. На проходной охраннику таинственно и молча улыбаемся, как пара Лиз Джоконд.