Много ещё про всякие сельские неурядицы председательница нарассказала. Особенно удивили меня берёзы - точнее, сухие остовы берёзовых саженцев метра по три высотой, торчащие вдоль улицы, одной из немногих в селе, на которой трёхэтажные дома.

– Это мы озеленение сделать хотели, - объясняет председательница.
– А жильцы решили, деревья им свет закроют. И засушили их нарочно.

И уже совсем было я из Крошкина уехал с настроением, что всё здесь не слава богу. Но, оказывается, не всё. На прощание приглашает меня председательница:

– Вы к нам приезжайте осенью на праздник домашнего погребка. Это мы такой праздник придумали - Чекмарёва, вон, День вишнёвого пирога проводит, а у нас - День погребка. Что мы, хуже, что ли?

Я благодарю за приглашение, надеясь про себя, что ехать на этот погребок не придётся. Хватит с меня и чекмарёвского пирога, на котором пресса в обязательном порядке должна присутствовать, потому как событие сие включено в официальный план городских мероприятий. А погребок, может, уж как-нибудь так, без газеты обойдётся.

И обошёлся. Но год спустя сделал я с ТОСом ещё один материал. Корреспондент же должен не бросать начатые темы, следить за развитием событий и так далее. Но история с этим материалом вышла странная. Уже на планёрке, когда я о намерении его написать объявил, странности начались.

– Надо с жителями поговорить. Нечего чиновничьими мнениями ограничиваться, - объявила редактор.

– Я и собираюсь с жителями, - закивал я. ТОС - это активные жители и есть.

– Ну, - последовало, - надо же в статье официальную точку зрения представить.

Без всякого "и". То есть не последовательно жители и чиновники, а - должны быть жители, но должны быть чиновники.

Есть такое понятие - текст, отрицающий сам себя. Здесь был не текст, но слова точно такого же содержания. Полное противоречие. У меня даже грешным делом мелькнула мысль - нет ли в речи редактора некого глубокофилософского, трансцендентного подтекста... Хотя на самом-то деле всё объяснялось проще: ТОС зарекомендовал себя несколько скандально, порой чиновники хотели от него откреститься (кроме тех случаев, когда, например, сделана детская площадка), и редактор на всякий случай перестраховалась. Если тосовцы наговорят непотребного - задание ведь было официальную точку зрения представить, да?

Вылавировав мыслью из логического хитросплетения, решаю, что проще всего изобразить дурака, который как бы услышал "и", которого не было:

– Хорошо, я и с руководителем сельского комитета поговорю. Или с кем-нибудь из отдела ЖКХ.

Поговорил. С обеими сторонами. Написал текст. Реакция редактора на него была сперва как на совершенную гадость. Но позднее двумя словами вскользь обмолвилась она, что где-то там, в области, где "Энский рабочий" курируют, текст отметили, как поднимающий важную проблему качества капремонта домов. Можно сказать, отчасти благодаря статье вокруг проблемы стало больше шума и она начала решаться. Не знаю, насколько про шум и решение правда, но обмолвка была сильно, сильно вскользь. Хвалить журналистов в "Энском рабочем" считается дурным тоном.

В царстве котлов

Бывает, что жизнь подкладывает тебе свинью, а бывает - жабу. Писать про канализационные очистные сооружения - это, скажу я вам, большая такая жаба. И не в том дело, что ароматы над этими сооружениями витают далеко не парфюмерные. И не в том даже, что приходится заглядывать в колодец, где все городские стоки собираются, булькают и бурыми водоворотами бурлят. Чего только не попадает сюда!
– рассказывает тётенька-работница. Тряпки всякие, упаковки, очистки от фруктов-овощей - это так, ерунда. В общем, разве что крокодилы не приплывают. И она, работница, следит, чтобы всё это оседало на решётках. Но она - человек закалённый, привычный. А непривычный долго возле этого колодца не продержится.

Но мне-то долго, к счастью, не надо. Заскочил - выскочил. Ничего страшного. Да только потом про очистные нужно писать. И как человеку, от понимания канализационно-технических хитросплетений глубоко далёкому, это сделать? Нет, мы, журналисты, конечно, почти от всего далеки: от строительства, от производства каких бы то ни было товаров, от финансовых систем, от учительства-врачительства - а писать приходится про всё. Но часть этих далёких сфер чуть более понятна. А вот канализация - это самая что ни на есть полная жаба. Ну, какие, на фиг, аэротенки с песколовками? Какие первичные и вторичные отстойники с культурами микроорганизмов? Что это всё значит и к чему прилагается? Загадка. Великая тайна канализационного бытия. Хуже только ОРУ-500 и ОРУ-220 на ГЭС. Но при всём при этом и про очистные, и про гидростанцию я пишу. А как же? И сильно подозреваю, что не только мои, но большинство всех газетных статей по всем темам написаны людьми, которые от этих тем дальше, чем Антарктика от Арктики. Логичным образом возникает вопрос об их, статей, ценности и нужности...

Но это уже из области философского. А если вернуться вновь на энскую землю, то есть на ней ещё масса замечательный и не менее таинственных, чем очистные сооружения, котельных. И про них тоже нужно периодически писать. Там работают котлы старые и котлы новые, насосы, теплообменники и много ещё всяческих чудес. Попасть туда, кстати, трудно. Через администрацию надо договариваться с руководством предприятия, в ведение которого находятся котельные - а предприятия эти меняются часто, как перчатки (почему перчатки? Кто очень уж часто меняет свои перчатки? Наверное, выражение подразумевает врачей-хирургов). Но если уж договорился и оказался в загадочном царстве котлов и насосов, тут ведающий всем этим добром начальник котельной рассказывает тебе забавные истории из жизни механизмов. А ты слушаешь внимательно и киваешь. Потом ставишь начальника рядом с самым внушительным котлом - позировать для фото. Вот и готов материал для статьи.