С тех пор в королевстве Кармеол всё спокойно и единственная опасность, которая может поджидать путешественников на дорогах, исходит от волков и небольших разбойничьих шаек, промышляющих на лесных тропах. Разбойниками, как правило, становятся выходцы из других стран, приехавшие в королевство в поисках лучшей жизни. Кармеолская гвардия и некоторые феодалы ведут с ними активную борьбу, иногда мобилизуя для этого почти все имеющиеся силы, и поэтому заниматься разбоем в этом королевстве крайне опасно и чаще всего не выгодно. По этой причине виконт Бернуа фон Гиммильшильд не боялся отпускать своего сына путешествовать в одиночку. Кроме того, он знал, что Этерас вполне может и постоять за себя - мечом он владел, быть может, лишь чуть хуже рядового королевского гвардейца. Впрочем, в его возрасте Бернуа уже был опытным рыцарем и участвовал в одной военной компании. Да и сейчас на всех тренировках он с легкостью одолевал сына, иногда оставляя на его теле обширные синяки. Впрочем, Этерасу хоть было и неприятно получать от отца тумаки, он ценил воинское искусство и когда был дома - сам просил преподать ему несколько уроков. Вот только дома он бывал всё реже и реже, а потому тренировкам уделял всё меньше времени. Это беспокоило отца ровно столько же, сколько и тот вид деятельности, которому юноша уделял большую часть своей жизни. Бернуа доверял сыну и любил его, но никогда не позволил бы ему стать бродягой, даже если бы это шло в разрез с желаниями Этераса. А потому он твёрдо решил положить конец его бесконечным отлучкам, попутно урегулировав ещё одну проблему, с которой рано или поздно столкнулся бы он или его сын.

– За письмо спасибо, сын! Но почему оно такое грязное и помятое?
– слегка возмущённо спросил Бернуа.

– Я попадал в дороге под дождь - последний раз сегодня утром. Ливень был такой, что куда не положи письмо, оно бы всё равно промокло. К счастью, Рогнэр использует такие чернила, которые плохо смываются водой и скорее всего текст письма не пострадал, - пояснил Этерас.

– Да, гроза сегодня утром была поистине могущественная, с громом и молниями и твоя мать, узрев на небе какое-то знамение, до обеда молилась в часовне Латандера - в том числе и за твоё благополучное возвращение, - рассказал отец Этерасу и, секунду спустя, поинтересовался, - Какие ещё добрые вести ты мне принёс?.

Этерас слегка замялся и на мгновение отвёл взгляд. Но затем, набравшись решимости, достал из-под одежды серебряный медальон, всё это время висевший у него на груди под камзолом. Он был выполнен в форме щита без острых углов. В центре медальона изображалась цветущая роза, набухший бутон которой был проколот лезвием меча. Бернуа отметил изящество, с которым было изготовлено украшение, и не мог не признать, что медальон ему нравится.

– Я нашёл его глубоко в подземелье в древних развалинах к северо-востоку от Альферона. Несколько тысяч лет назад там был какой-то форт или быть может даже замок. Причём форма постройки не характерна для архитектуры Эреонорского королевства, располагавшегося тут до нас. Я нашёл более древние руины, а быть может...

– Хватит истории, Этерас!
– резко, но вежливо оборвал сына отец.
– Этой наукой должны заниматься учёные мужи из эльмарионского университета, а не семья виконтов фон Гиммильшильд. Говори по делу.

– Хорошо, - просто ответил юноша.
– Он магический.

– Кто? Замок? Старые развалины?
– не понял виконт.

– Да нет же! Медальон, - Этерас снял с шеи своё украшение и протянул его отцу.

– С чего ты взял?
– недоверчиво спросил Бернуа.

В магию виконт, как и большинство жителей королевства не верил. Он допускал, что много тысяч лет назад могли существовать какие-то провидцы, колдуны, а то и волшебники, как это написано в некоторых летописях, но сегодня люди, как и живущие на востоке эльфы, явно лишены этого дара. Те же, кто заявляют, что якобы обладают им - во всех случаях оказываются шарлатанами. Виконт несколько раз сталкивался с такими обманщиками и одного в припадке ярости, будучи обманутым, чуть не убил. За всю жизнь ни Бернуа, ни те люди, которым он доверял, ни разу не встречали никакого волшебства. Официальная версия учёного совета при королевском университете гласит, что несколько тысяч лет назад по неизвестной причине боги отняли у людей и других рас магический дар. Касательно причин, сподвигнувших богов на такой шаг, высказываются самые разные предположения, доминирующим среди которых является Теория проклятья. Согласно этой гипотезе, люди или эльфы совершили какое-то преступление, настолько ужасное, что боги, посовещавшись, решили наказать за это все разумные расы, лишив их волшебства. Существует и множества других версий, в частности, набирает популярность мнение, что магии вообще никогда не существовало в природе, а летописи, повествующие о целых подразделениях боевых волшебников в составе армии раннего Эреонорского королевства, написаны сказочниками. Бернуа не знал, кому верить, да и если быть откровенным, не особо интересовался этим вопросом. Главным во всей этой истории виконт считал лишь тот факт, что в настоящее время никаких волшебников не существует и людям не стоит беспокоиться из-за магии.

– Прикоснись к нему, отец, - с некоторой надеждой в голосе сказал Этерас.
–

Почувствуй, какой он горячий. Скажи - разве может серебро быть таким тёплым само по себе?

Бернуа машинально дотронулся до амулета и действительно ощутил исходящее от него тепло, однако уже в следующую секунду он разочарованно фыркнул и протянул украшение обратно своему сыну.

– Ты нагрел его своим телом, - догадался виконт.
– Я не хочу больше слушать твои сказки, Этерас. Когда ты мне заявлял такое десять лет назад, ты был ещё ребёнком, но сейчас я не позволю рассказывать мне подобную чушь. Завтра утром я хорошенько научу тебя манерам во время утренней тренировки.

– Но я говорю правду!
– упрямо ответил Этерас.
– Он был такой же горячий, когда я его нашёл в холодном подземелье и сегодня утром во время дождя он согревал моё замерзшее тело. Разве серебро обладает такой способностью?

– У тебя весь подвал нашего дома забит подобными безделушками. И все они 'магические', - съязвил Бернуа.
– Ты их начал собирать ещё до того, как научился ходить. В кого это ты пошёл интересно, сын? Ни мать, ни я не замечали за собой желания вести бродяжнический образ жизни и собирать всякое барахло, как это делает Этерас фон Гиммильшильд!

– Я узнаю много нового в таких путешествиях, знакомлюсь с интересными людьми и приобретаю бесценный опыт. Кроме того, предметы, которые я приношу, имеют и определённую материальную стоимость. Часть из них, если ты помнишь, я сдал в эльмарионский Музей артефактов, а кое-что пополнило коллекции твоего друга графа Альферонского, нашего суверена герцога Торвийского и, наконец, твою собственную, - слегка волнуясь, парировал Этерас.

Надо сказать, что Этерас не слишком-то лукавил. Иногда он действительно находил в древних развалинах интересные вещи - хорошо сохранившееся оружие, доспехи, книги, повествующие о давних событиях, украшения подобно тому медальону, который он принёс в этот раз. Однако Бернуа хорошо знал, что если бы Этерас вместо своих путешествий помогал бы отцу в делах по хозяйству, то принадлежащие ему земли приносили бы больше дохода - гораздо больше, чем могло бы принести всё собранное сыном барахло, проданное на рынке артефактов в столице. Кроме того, виконту очень не нравился и тот факт, что сын не добился таких же успехов в воинском искусстве и мастерстве фехтования, каких добился в его возрасте сам Бернуа. И ещё с недавних пор отец всерьёз задумался о будущем своей семьи, о будущем дома Гиммильшильд, ведь Этерас был единственным его наследником. Всё это подвигло виконта принять волевое решение и внести серьёзную корректировку в судьбу своего сына.