Наблюдая за облаками, эльф вдруг осознал, что ему не по душе застилавшие небо тучи, из-за которых весь день лил дождь. Днём они спасали его от яркого солнечного света, пронося тем самым некоторую пользу, а вот ночью были явно для него бесполезны. Кроме того, он начал подозревать, что они что-то скрывают. Что-то очень важное и значимое для него, то, что обязательно надо увидеть. Что-то, что может изменить всю его жизнь, а быть может, и дать некоторые ответы... И он ждал.

Глава IV Ночной гость

Дворф сладко посапывал, ворочаясь под тонким летним одеялом. Во сне он то и дело поглаживал свой хорошо потрудившийся накануне живот. В ближайшую ночь желудку предстояло одолеть сочную прожаренную индейку, запитую целым бочонком славного эля. В минувший вечер жители Лешенки традиционно встретили середину лета небольшим импровизированным пиршеством. В этот период года работы у земледельцев обычно не много, а погода сама требует праздника. И хотя в этот раз середина июля встретила крестьян неожиданно холодно и дождливо, они решили не изменять традициям. К тому же к вечеру тучи стали рассеиваться, а погода заметно улучшилась. И почти все жители деревни собрались в большой корчме в центре своего поселения, служащей одновременно трактиром, постоялым двором, помещением для сбора деревенского совета и просто тем местом, куда в свободное время приходит отдохнуть любой крестьянин.

Дворф, как обычно в таких случаях, собрал вокруг себя всех местных пьянчуг и, как обычно, всех перепил. Деревенский эль хоть и нравился этому невысокому бородатому существу, но ни в какую не брал его. Он употреблял этот напиток как сок или воду, в любое время - рано утром, перед работой, за обедом или просто проснувшись ночью от мучившей жажды. Мать Шишига не одобряла пьянство сына, но не потому, что боялась за его здоровье или сомневалась в его работоспособности после выпитого, а только потому, что дворф пил не один. Подавая дурной пример и требуя себе компании, он иной раз, мог споить пол деревни. В таких случаях самые работоспособные мужики в Лешенке на несколько суток выпадали из крестьянского быта. А дворф, как ни в чём не бывало, продолжал и пить, и работать, и развлекаться.

Звали этого дворфа Борбас. Мать Шишига, жена деревенского старосты, была его приёмной матерью. Настоящие родители Борбаса погибли где-то далеко на востоке во время войны с орками и гоблинами, когда он был ещё совсем ребёнком и дворф не помнил ни их, ни своей родины. Последние его воспоминания относились к тем дням, когда он бежал на запад и тем злоключениями, которые в это время выпали на его долю. В Лешенку Борбас попал лет пятнадцать назад, будучи уже подросшим, но всё ещё юным и почти безбородым дворфом. Для жителей Кармеола, привыкших иметь дело только с такими же людьми, как и они сами и, изредка с эльфам, появление дворфа в их краях было в диковинку. К Борбасу до сих пор относились как к местной достопримечательности, выделявшей Лешенку среди множества других деревень герцогства.

Мать Шишига и будущий староста Дабрахот, не сговариваясь, решили усыновить бездомного дворфа, лишь заслышав его грустную историю. Дело в том, что своих детей супругам так и не удалось завести, несмотря на все их старания, молитвы и обряды. Отчаявшись, они поехали в Торвий - столицу герцогства, где в храме Латандера, бога рассвета, рождения и юности, поклялись принять в свой дом всякого сироту, которого судьба сведёт с ними в ближайшие семь дней. И ровно на седьмую ночь после данного супругами обета, в Лешенку приехал молодой сирота-дворф, бежавший с вечно неспокойного востока в поисках дома и очага.

Поселившись в деревне, Борбас с первых дней зарекомендовал себя, как трудолюбивый и искусный помощник. Он с лёгкостью выполнял любые задачи, которые ставили перед ним приёмные родители. Очень скоро они решили, что таланту дворфа будет тесно в рамках полевых работ и нехитрого деревенского хозяйства. Тогда Борбаса отдали в ученики местному кузнецу, который, зная, что дворфы прирождённые мастера по обработке железа, с радостью принял его. Многие годы Борбас провёл в кузне, с лёгкостью и необычайным интересом обучаясь новому ремеслу. Он ковал всё, что требовалось крестьянам - гвозди, топорища, окольцовки для колёс, наконечники для плуга и для охотничьих стрел, помогал кузнецу изготавливать железные замки и ключи, цепи для сундуков и многое другое. Это время дворф, пожалуй, назвал бы лучшим в своей жизни. Ему нравилось работать с железом, нравился жар очага и звонкие удары молота о наковальню. Он ценил суровый нрав своего старого учителя, его неразговорчивость и увлеченность своим делом.

Однако несколько лет назад деревенский совет посчитал, что гораздо выгоднее будет закупать в городе уже готовые изделия, чем завозить необработанное железо и отдавать его кузнецу. Это было связано с тем, что с недавних пор в стране был введён налог на оружие и на основной материал, из которого оно изготавливалось. На такие меры король был вынужден пойти, чтобы остановить незаконный экспорт кармеолских клинков в Ярнборийские горы, где обитали агрессивные и дикие варварские племена, представлявшие угрозу для всякого, кто вторгнется в их владения. Король не хотел, чтобы оружие, изготовленное кармеолскими мастерами, попало в нехорошие руки. Кроме того, речь шла именно о незаконной торговле, которую вели некие авантюристы в обход всех налогов и королевских пошлин. Они просто покупали в Кармеоле оружие по обычной рыночной цене и втридорога продавали его горцам. Единственным действенным способом борьбы с ними оказалось решение существенно повысить цену на оружие внутри самого королевства, так, чтобы покупать его стало невыгодно для контрабандистов. Вместе с налогом на оружие был введён и налог на необработанное железо, так как никто не мог гарантировать королю, что из него не будет изготовлен меч или секира. Однако на уже готовые изделия из железа, не связанные с оружием, налог не распространялся - король не желал, чтобы его верноподданные пострадали в результате предпринятых мер.

Обо всех этих тонкостях Борбасу известно не было, так как дфорф был очень далёк от политики. В этой истории его волновало только одно - кузнецы деревне больше не нужны. Решение совета прозвучало, как гром среди ясного неба. Борбас не мог поверить своим глазам, когда увидел, что мать Шишига и уже избранный к тому моменту старостой Дабрахот, его приёмные родители, голосуют за закрытие кузни. Лешенка больше не покупала в городе железо и ковать Борбасу было не из чего. Так дворф и его учитель оказались не у дел. Старого кузнеца это решение совета буквально свело в могилу. Через полгода мастер тихо умер, так и не оправившись от горя собственной невостребованности.