К концу дня, когда дождь, наконец, закончился, братья уже сильно жалели о том, что не продолжили ехать, несмотря на непогоду - в таком случае, они бы уже давно были дома в тепле и сухости, а мать, возможно, разрешила бы им натопить баньку, чтобы согреться и хорошенько помыться после утомительной дороги. Однако, сделай они так и череда событий, запущенная этим утром, а, быть может и гораздо раньше, пошла бы совсем по другому сценарию и это была бы другая история с другим началом и другим концом. Возможно, это была простая случайность, а возможно само Провидение или даже божественное вмешательство заставило братьев остаться на дороге в этот день. Так или иначе, но к вечеру деморализованные и подавленные стихией они стали собираться в путь. Впереди их ждал родной лес, по которому ещё предстояло проехать несколько лиг пути до деревни.

Братья не обратили особого внимания на человеческую фигуру, отделившуюся от опушки возвышавшегося впереди леса и направившуюся в их сторону. Одного человека Фок не боялся, потому что при нём было его копьё, древко для которого он вытачивал собственными руками и самодельный деревянный щит, хорошо защищавший от клыков диких зверей. Кроме того с ним был его брат Хок, не боявшийся вообще никого и ничего, правда не в силу своих умений, а в силу своего тугодумия. Брат был вооружён простой деревянной палицей, набалдашник которой был утыкан десятком острых гвоздей. Таким незамысловатым оружием крестьянам порекомендовали вооружиться солдаты герцога в целях защиты от волков и разбойников. Кроме того, согласно древнему королевскому указу, каждый мужчина независимо от сословия обязан был иметь базовые навыки обращения с одним любым видом оружия 'дабы суметь защитить дом, семью и сюзерена от всякой опасности'. Такой указ был введён полторы сотни лет назад после крупнейшей за всю историю королевства войны, когда для победы понадобились все ресурсы и из крестьян стали массово набирать регулярные войска.

Первые признаки беспокойства Фок проявил, когда понял, что фигура человека вышла из леса не в том месте, где лежала дорога, а гораздо правее - с той стороны, где не было ни деревень, ни сёл, ни отдельных жилищ. Там бродили только дикие звери и, если верить деревенскому священнику, 'духи леса', которых он крайне не рекомендовал лишний раз беспокоить. Когда Фок вдруг осознал это, их лошадь уже тащила повозку с братьями в сторону леса - прямиком к идущему им наперерез путнику. Её подкованные железом копыта, как и деревянные колёса телеги, глубоко вязли в сырой грязи, и воз ехал не быстрее, чем двигался незнакомец. Осознав, что встречи с ним братьям не миновать, Фок взял наизготовку щит и положил поближе копьё, продолжая одной рукой управлять лошадью. Он посмотрел на Хока и кивнул на палицу, лежавшую в центре повозки. Брат пристроил своё оружие таким образом, чтобы его гвозди скрепляли между собой две коровьи шкуры, укрывавшие купленные в городе товары от дождя. Так он выполнил поручение Фока попросившего 'надёжно закрепить шкуры над грузом'. Хок посмотрел на брата, потом на палицу, потом опять на брата и пожал плечами.

– Возьми своё оружие, Умник!
– негромко потребовал Фок, всматриваясь в фигуру приближающегося незнакомца.

Несмотря на ещё ранний вечер и открытую местность видимость была плохая. Ещё утром небо затянули тяжёлые тёмные тучи, и солнце почти не пробивалось сквозь них. Поэтому рассмотреть идущего навстречу путника Фоку удалось, только тогда, когда он оказался в двух десятках метров от повозки. И то, что увидел славный деревенский воин, решивший с недавних пор молиться богу войны, ему очень не понравилось.

Незнакомец был полностью обнажён, если не считать крючковатых прутьев и листьев в районе паха, вероятно, приставших к нему в лесу, когда он продирался сквозь кустарники. Кроме того, он был настолько грязен, что его кожа приняла цвет мокрой могильной земли. На этом фоне контрастно смотрелись белые как снег волосы, которые, насколько ведал Фок, были только у самых древних стариков и...покойников.

Изо всех сил пытаясь отбросить самые нехорошие ассоциации и догадки, набравшись мужества, младший брат встал во весь рост и, смотря прямо на незнакомца, громко крикнул:

– Остановись, путник! Скажи нам - кто ты?

Получилось не очень убедительно, однако незнакомец его явно услышал. Он на мгновение остановился, посмотрел на братьев и вдруг улыбнулся, после чего, так и не ответив и продолжая улыбаться, снова уверенным шагом двинулся в их сторону.

– Стой, кем бы ты ни был!
– снова приказал Фок, побелевшими пальцами сжимая древко копья, однако его голос уже дрожал.

Когда незнакомец приблизился почти вплотную к телеге, Фок обратил внимание на его длинные заострённые уши и изящное телосложение, явно уступающее формами человеческому. Парень понял, что перед ними эльф...или существо, когда-то бывшее эльфом. К последней мысли Фока подтолкнула зловещая улыбка существа и его чересчур красные губы. Этот цвет казался неуместным и неестественным в облике эльфа. А когда из уголка рта незнакомца по подбородку потекла алая струйка, последние сомнения покинули Фока.

– Вампиииир....
– с ужасом выдохнул 'воин Темпуса'.

Фок хорошо помнил, как в детстве тетя Шишига пугала провинившихся деревенских детей рассказами на ночь об ужасных кровососах, восставших после смерти из своих могил, чтобы пить кровь людей, эльфов и особенно непослушных мальчиков и девочек из деревни Лешенка. По её словам, каждый вечер вампиры вылезают прямо из своих гробов, где они спят, пока над землёй светит солнце, и выходят на охоту. Победить такого монстра не под силу даже бывалому воину или рыцарю, если он не вооружён серебряным мечом или осиновым колом. Чтобы придать большей правдивости своему рассказу, тётка отводила детей в сарай своего мужа - нынешнего деревенского старосты, где показывала несколько выструганных и остро заточенных осиновых кольев. По словам тётки Шишиги, они могут понадобиться, если в деревне вдруг заведётся вампир.

В детстве Фок часто уличался взрослыми в постыдных поступках и несколько раз в наказание становился невольным слушателем таких рассказов. После каждого из них ему не меньше недели снились кошмары, в которых его преследовал вампир. Фок убегал от него по деревне, ночному лесу, полю и даже однажды вплавь по реке. Но всех случаях сон заканчивался одинаково - вампир настигал его и, схватив, вонзал клыки в его плоть. Во сне кровосос не имел чётких очертаний и единственное, что Фок запомнил, это цвет его кожи. Она была черна, как мокрая могильная земля, из которой он вылез. И ещё во всех снах о вампирах всегда шёл дождь...