– Как монашка, - хмуро заметил Бледнов. Когда речь шла о покойной Таракановой, он так не печалился.

– Со стороны виднее. Допустим, она что-то увидела и додумала. Ограничилась тобой, до меня очередь не дошла. Или не захотела лишать себя маленьких радостей, которых завтра может и не быть. Решила перемести междусобойчик на следующий день. Не получилось. Но мы с тобой ей не помешали?
– с вопросительными интонациями произнесла Кузина, словно сомневалась. Не в себе, в своем визави, который отчаянно пытался перевести разговор на личные темы.

– Мы, нет, - боднул головой воздух влюбленный парень.

– Тогда кто? Кому была выгодна смерть Инги Генриховны Таракановой? Кто хотел закрыть ей рот? Что она узнала такого необычного и опасного?

– Вчера мы с тобой танцевали, - монотонно заговорил Денис, восстанавливая события вчерашнего вечера. Так казалось Марусе. Но он пожирал ее глазами, что являлось доказательством того, что его мысли далеки от убийства, в котором его могут подозревать. - Вчера... был чудесный вечер. Ты... ты смотрела на меня по-особенному.

– Иван Васильевич, когда вы говорите, мне кажется, что вы бредите, - высказалась Кузина, позаимствовав реплику у актера Александра Демьяненко в роли инженера Тимофеева.

– Мне так показалось, - начал оправдываться несостоявшийся любовник.
– Наверное, не только мне, раз полоумная княжна ляпнула о моей неправильной сексуальной ориентации. Хотела убить на корню твой интерес ко мне.

– Не было никакого интереса!

– Сейчас ты скажешь, что счастлива в браке.

– Ты сам всё знаешь.

– Знаю, но надежды рыцарей питают.

– Слушай, рыцарь, мне надо знать одно - ты или не ты?

– Я уже сказал - не я. Могу повторить столько раз, сколько потребуется. Не стал бы убивать старую женщину, даже имея вескую причину. Сидеть в тюрьме нет никакого желания. У меня много планов, которые я намерен осуществить.

Денис слишком откровенно пялился на Марусю, что заметила Нелли Павловна, и непроизвольно сбавила шаг, потом и вовсе остановилась, чтобы не мешать их разговору. Было понятно, что диалог не ограничен служебными рамками. Кузина стояла к Волновой спиной, поэтому не видела ее. Как бы Денис не был сосредоточен на объекте своей страсти, он заметил Волнову. Прихватил Марусю за локоть, отодвинул в сторону и услужливо распахнул дверь конструкторского бюро.

– Благодарю, - кивнула Нелли Павловна, и проскользнула в кабинет. Кузина старалась на нее не смотреть. Еще одно подмигивание она бы не оставила без комментариев.

– Пусть твои планы на будущее останутся при тебе, - опередила Маруся Дениса, который вознамерился продолжить свои признания.

– Не подхожу по всем статьям?

– Причем здесь подхожу-не подхожу. Если хочешь, чтобы мечта сбылась, лучше ее не озвучивать, - полушутливо заметила она.

– Сегодня одна моя мечта сбылась - я обыграл нашего признанного чемпиона по шахматам, Агеева, - похвалился Бледнов.

– Этого румяного дылду, что ли? Его фамилия Агеев?

– У этой дылды котелок варит будь здоров! Он всегда всех в шахматы обыгрывает. Но сегодня не его день. Видела, какое у него лицо было?

– Видела. Но скажу честно - он мне несимпатичен. Что-то в нем есть неприятное. Надменность, наверное. Постоянно нос задирает.

– А тебе хотелось, чтобы он ходил за тобой по пятам?

– Дурачина, ты простофиля!

– Согласен. На Агеева тебе плевать, ты другим мужчиной увлечена.

– Конечно, другим, своим мужем. Давно и навсегда.

– Речь не о муже, а о Панченко. Вы с ним постоянно шушукаетесь, ты ему глазки строишь, он тебе конфетки подсовывает.

– Тебе какое дело до наших шушуканий?

– Мне-то дело есть. Я тебе честно признался, что к убийству княжны не причастен. Теперь твоя очередь...

– Я тоже не убивала княжну, но руки чесались, не скрою.

– Я о Панченко... Ты в него влюбилась? Постоянно о нем говоришь. Даже в медпункт за ним побежала.

– Влюбилась, влюбилась, - задумчиво пробормотала Маруся, "успокоив" своего поклонника.
– Он тоже сегодня играл в шахматы? И выглядел, как ни в чем не бывало?

– Нет, был смертельно бледен и рассеян. Но взял себя в руки, чтобы написать прощальное письмо. После чего вручил его мне для передачи адресату. Тебе. А сам взял веревку, мыло...

– Денис! Я с тобой серьезно, а ты...

– Я сама серьезность. У меня нет повода для веселья. Одна девушка, которую я боготворю, любит другого мужчину, по моему мнению, неподходящего ей по всем показателям.

– Что-то ты сегодня на себя не похож. Фонтанируешь признаниями. Осмелел? С чего вдруг?

– Шпиона больше нет, можно не бояться за твою репутацию.