С обедом видимо, грозила выйти задержка. Путешественница-конторщица, стоя у борта, сжевала яблоко, сунула огрызок в ведро и вернулась в каюту. Тут все оставалось без особых изменений: благородная леди страдала, рабыня изучала "Вестник торговой гильдии", а особо ценная шуршулла бушевала в клетке.

Тифф осторожно пропихнула огрызок между прутьями и обратилась к любительнице чтения:

– Слышишь, несчастье в ошейнике, газету берешь - меня спрашиваешь. Я прессу в Дюоссе собираюсь перепродать. А будешь хватать без разрешения, применю особые педагогические меры. Намек понятен?

Рабыня, напуганная опасным словом "педагогические", почтительно закивала.

Тифф глянула в клетку - оттуда возмущенно смотрела шуршулла. Огрызка не было.

– Видимо, что-то посущественнее ей нужно, - пробормотала девушка. - Ладно, найдем. Кстати, эта... Блошша, не знаешь как зверька зовут? А то так и загрызет нас безымянным.

Девчонка на газете писать не рискнула, принялась искать, где бы чиркнуть. Тиффани достала из своих запасов лист бумаги:

– Пиши очень экономно. Денег стоит!

Блошша изобразила, что очень понимает истинную ценность бумаги и ни клочка даром не истратит, после чего экономно накарябала:

"Шверек зовут Шилкой".

– Что за странное имя?
– удивилась Тифф.

Рабыня показала. Оказывается, шуршуллу назвали в честь небольшого шила, предполагаемо укрытого где-то в пушистой заднице вышеозначенного животного. Гм, действительно, непоседливое животное опять кружилось по клетке, задумчиво посвистывая и притоптывая мягкими лапками.

– Ладно, с этим разобрались. А того сонного мудреца как зовут?
– Тифф кивнула в сторону перегородки с соседней каютой, из-за которой доносилось отчетливое похрапывание.

"Мытр, митр, меетр Раваль" - начертала с вдумчивыми исправлениями интеллектуально развитая рабыня.

– Мэтр?
– удивилась конторщица.
– В смысле, учитель? И чему этот пьянчуга учит?

Блошша пожала плечами. Настолько подробной информацией она не обладала.

Плескали волны за поднятой рамой окна, дышало море, кружилась по клетке неутомимая шуршулла. Покачивалось повешенное на крючок у шкафа платье. Тиффани смотрела на странный, но не лишенный изящества наряд. Иногда такое стиль именуют "винтаж". Редкостное старье, конечно, но крой выразительный.

На постели застонали, благородная леди Нооби обхватила ведро. Ну, здесь плеск оказался не столь поэтичен, как за бортом. Что ж, путешествие началось...

Глава вторая

Пассажиры и пассажирки

Вообще-то это было прекрасно - стоять у борта, всей грудью вдыхая свежий морской ветер, чувствуя на лице одновременно и прохладу крошечных брызг, и тепло осеннего солнца, и воздушные поцелуи далеких горных берегов. Стоять совершенно свободной, ни на кого не обращая внимания, лишь порой чувствуя на себе снисходительный взгляд с мостика.

После того как перестало тошнить, жизнь стала казаться гораздо легче. Нет, сердце Аллиотейи по-прежнему сжимала неизъяснимая тоска дурных предчувствий и полной обреченности. Плыть в чудовищное будущее, к удушающим узам брака с нелюбимым, отвратительно расчетливым и беспринципным человеком, было воистину ужасно. Но пока вокруг царил светлый теплый день, перекликались матросы, плескали в борт волны, весело раскачивались в головокружительной выси мачты и паруса "Повелителя приливов". И главное, не тошнило. Совсем не тошнило!

Ал не могла понять, отчего вредной Тиффани так вздумалось мучить молодую спутницу? Неужели, трудно было отдать амулет хотя бы на день раньше?! К чему это мелочная наставительная пауза? Чтобы показать, как нища и непредусмотрительна молодая Нооби? Но что же делать, сие прискорбное обстоятельство едва ли утаилось от кого из команды и пассажиров клипера. Но как же отвратительна эта подчеркнутая суровость и сухость госпожи Тифф. Впрочем, судьба и так неласково обошлась с конторщицей, можно понять ее обиду на мир. Нет, госпожа Нээт не так уж уродлива внешне, неглупа, но... Вот только это откровенное пренебрежение своей внешностью, отказ от любых попыток выглядеть чуть-чуть привлекательнее. Конечно, поскольку она овдовела...

Аллиотейе не хотелось думать о скверных вещах. Да, пусть она эгоистична и легкомысленна, но почему же не позволить себе хотя бы на несколько часов забыть о будущем?! Он здесь, рядом, на мостике, и непременно взглянет в сторону пассажирки...

Леди Нооби знала, что сейчас, в простом домашнем платье, с не очень-то прилично распущенными волосами, лишь чуть прихваченными шарфом, выглядит изящной и может быть, даже красивой. Конечно, Себастио Лиино блестящий кавалер, из совершенно иных слоев общества. Командовать столь замечательным судном как "Повелитель" в его годы... О, его ждет прекрасное будущее. Он молод, умен, великолепно образован, учтив. Благородное происхождение угадывается в каждом слове и жесте лорда Лино. Он кажется идеалом мужчины... Собственно, почему "кажется"? Кто, как не синеглазый капитан, сдержанный и корректный...