– Это место?
– спросил он тихим голосом.

– Да, - ответил Один.

Его глаз был прикован к высокому и сильному ясеню. Он ничем не отличался от других деревьев вокруг. Если бы Один не знал, что искал, то проехал бы мимо и не обернулся бы. Но он уже видел этот ясень в колодце. Даже сейчас, глядя на него, Один чувствовал, как его мышцы напряглись и сердце забилось быстрее от страха перед чем-то непостижимым.

Древо Ужаса.

Один спустился на холодную землю и подошел поближе. Ясень словно смотрел на него в ответ, ожидая, что же он будет делать дальше. Один приложил ладонь к стволу дерева, и собственная рука показалась ему крошечной.

– Отец, ты уверен?
– голос Вали вырвал Одина из транса. Он повернулся и посмотрел в лицо сыну.

– Конечно уверен, - ответил он, стараясь не давать своему голосу дрожать.

– Что ты собираешься делать?

Один задумался на секунду, прежде чем положить тяжелую руку на плечо сына и сказать:

– Вали, помнишь день, когда я вернулся из Мидгарда, неся пророчество мертвой вёльвы в своих руках?

Тот кивнул. Конечно, он помнил. Тот день вошел в историю Асгарда и всей Скандинавии. Несмотря на то, что Один раскрыл далеко не все тайны пророчества.

– В этом месте нет вёльв, - продолжал Один.
– Но здесь сокрыты знания, недоступные никаким колдуньям мира. И я собираюсь до них добраться.

Его взгляд столкнулся с полными сомнения глазами сына. Он знал, что ни один из его спутников не был полностью уверен в мудрости этого решения. Но для них Один был асом с непоколебимой волей, и никто не пытался его переубедить.

Он бы все отдал, чтобы хоть кто-то засомневался вслух. Но было слишком поздно.

Один вышел вперед и поднял руки. Он подождал, пока все воины будут смотреть на него, хоть в этом и не было необходимости - все и так затаили дыхание в ожидании слов своего лидера.

– Мои верные асы!
– начал он.
– Мои дети. Я благодарю вас за то, что вы сопроводили меня в это нелегкое путешествие. Но теперь я вынужден велеть вам ехать назад, в Асгард, - он ожидал возражений, но ответом было лишь всеобщее молчание.
– То, что я должен сделать в этом лесу, я должен сделать один. В путь, мои воины. Именем своих братьев клянусь, что вернусь в Асгард с победой и мудростью веков в моих руках!

В любой другой день мужчины бы разразились ликованием и подняли бы копья к небу, хваля своего вождя. Но не сегодня. Один знал, что за мысли вертятся в их головах. Неужели король асов сошел с ума? Что он задумал? Вернется ли он на самом деле? Он едва сдержал смех. Те же вопросы мучали и его.

Медленно, все еще обуреваемые сомнениями, асы повернули вспять, следуя в этот раз за Тором и Вали. Пока череда коней удалялась, Один подозвал к себе своего младшего сына, Бальдра.

– Сын, - тихим голосом сказал он.
– Останься. Мне нужна будет твоя помощь. Ты догонишь остальных позже.

Тот кивнул. Бальдр был совсем еще мальчишкой, его борода едва начала расти, а тело было лишено шрамов войны. Один давно уже выбрал его для своей затеи. Бальдр горел желанием помочь отцу, быть полезным не только в пылу битвы. Один проглотил слезы. Вес известного ему будущего скалой давил на плечи.

Когда другие воины скрылись за деревьями, Один сбросил с плеч медвежью шкуру, обнажив огромное тело, испещренное бледными следами старых боев. Он передал одежду Бальдру и обошел Древо Ужаса. За ним тек небольшой ручей, который легко можно было пересечь в один прыжок. Один шагнул в ледяную воду и закрыл глаз. Холод ручья напомнил ему о пустоши, оставленной Имиром. Сглотнув, Один лег на дно ручья и позволил быстро бегущей воде очистить его тело. Он почувствовал, как холод пронзает его шрамы и швы, заставляет их гореть и, вскоре, неметь, исчезать в пустоте забвения. Он перестал чувствовать пальцы на руках и ногах, веки его потяжелели. Ему пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы те не тряслись. Даже сейчас он не собирался показывать слабость перед сыном. Гордость старика, подумал Один.

Когда он, наконец, поднялся из воды, лучи солнца уже скрылись за горизонтом, а густые тучи заслонили собой звезды. Он ухватился за торчащий из земли корень, чтобы подняться, но руки и ноги отказались повиноваться, и он упал обратно в холодное течение. Вздохнув, Один поднял глаза на Бальдра. Его сын смотрел в сторону. Конечно. Но ему нужна была помощь.

Один попытался позвать сына, но его горло оледенело, и из него вырвался только кашель больного. Молодой ас повернулся против своей воли и спустился к ручью. В его глазах дрожал блеск, неподобающий сыну Одина, но кто мог его в этом обвинить? На его глазах могучий царь асов и его герой-отец превратился в ничтожного старика, трясущегося от холода и неспособного держаться на ногах.

Бальдр поднял Одина из ручья, и тот упал на колени перед Древом и зашелся беспощадным кашлем. Когда приступ кончился, Один вытер выступившие из глаза слезы и посмотрел на непоколебимый ясень. Тот смеялся ему в лицо. Один попытался злиться, но у него уже не было на это сил. Кровь снова начала растекаться по его телу, вызывая огонь и боль в ранах.

– Бальдр, - хриплым голосом древнего произнес Один.
– Возьми мой нож, - когда сын взял в руки оружие, он указал на себя.
– Остриги меня.