— А, вот ты про что! О, это очень здорово, все равно что быть настоящим архитектором. Только, мне кажется, одна я не смогу все это повторить — не запомнила и половины.

— Ошибаешься! — заверила меня Сара. — Все способы, которые креадор хоть раз попробовал, сидят у него в голове. Надо только отточить мастерство и все — чтобы твои мосты не заваливались на бок.

— Мы строили дворец, — мечтательно сообщила я.

— Ого, сразу дворец! Видно, он разглядел в тебе талант! — слегка обиженно протянула Сара.

Да что она, завидует мне, то ли? Или все же ревнует? Эх, да не нужен мне ее Рихард — который, кажется, все еще не ее, — тут со своими отношениями разобраться бы!

Ворвавшись к себе в комнату, я лихорадочно набросилась на обед, твердо решив разделаться с ним побыстрее, а потом, пока вновь не начались уроки, перехватить все-таки Даймонда и задать ему…

Но по мере утоления голода, успокаивался и рассудок. Ну что я ему скажу? «Как ты мог? Почему не предупредил? Что теперь делать?» Ах, Мерлин, глупость какая… Ему понравилась девушка — я — он к ней пришел и добился взаимности. И все довольны!

А кто не доволен — сам дурак. Небось, Этель бы не против возобновить отношения, а никак!

Допивая компот, я уже знала, что в расстроенных чувствах влетать к Даймонду точно не стоит. Он просто меня не поймет.

Я поговорю с ним спокойно. О том же — но спокойно, без слез и криков. В конце концов, может, у него есть еще какая-то информация или дельное предложение.

«Или просто предложение — да, Бренна?» — съязвил внутренний голос.

— Хватит меня троллить! — вслух ответила я внутреннему голосу, моя посуду. — Что толку в «просто предложении», если мы больше не увидимся?

И тут я услышала, как на улице звонит колокольчик. С недомытой чашкой в руках я кинулась на балкон. Другие студенты тоже повыскакивали из комнат.

Посреди двора стоял Ральф.

— Коллеги, — начал он, когда мы все собрались. — Послушайте новость. Сегодня около трех ожидается дождь, поэтому есть предложение поработать со стихиями.

Моментально поднялся такой радостный гвалт, как будто стихия уже разбушевалась.

— Я понял, понял! — Ральф поднял кверху руку, останавливая ликование. — В таком случае, занятие начнем позже — но позже и закончим. Собираемся в вестибюле без пятнадцати три. А сейчас — отдыхайте, креадоры.

И он зашагал к дому.

Кажется, общий праздник передался и мне. Свободное время — это же так клево! У меня все-таки будет время поговорить с Даймондом… который, кстати, уже зашел в свою комнату. Ну ничего, надо только успокоить нервы и можно брать быка за рога!

Домыв кое-как чашку, я вытерла руки и кинулась к шкафу. Ни что так хорошо не приводит в порядок мысли, как музыка!

Аккуратно распечатав все охранные заклинания, я извлекла инструмент, положила на плечо, поправила подушечку для подбородка…

Вот только думать я теперь буду не о миндальных деревьях, а… О чем думать-то? О больших полушариях мозга?

Не очень хорошо представляя, как устроена нервная система, я просто решила думать о себе.

Авось, хуже не сделаю.

Я играла свое смятение. Свою боль, страх, неуверенность… И гнев. И страсть. А на место страсти пришла нежность. Потом — спокойствие. Наконец — жажда общения. И вот во время этой, виртуозно мною сыгранной, жажды общения приподнялись жалюзи и креадоры — один за другим, включая даже Ральфа, посыпались ко мне в комнату. От неожиданности я опустила скрипку.

— Бренна, ты здорово играешь! — заявил Рихард.

— И Моцарта не надо! — подхватил Джон.

— Чудесная музыка, Бренна.

Ого! Даже Этель пробрало.

Сара захлопала в ладоши.

Даймонд — о, Даймонд смотрел на меня с обожанием! И я уже подняла скрипку, чтобы продолжить…

— Бренна, — окликнул меня Ральф. — Секундочку.

Студенты стояли плотной стеной, не двигаясь с места. А он подошел ко мне, взял за локоть и отвел в сторону.

— Я прошу тебя все-таки быть со своим артефактом поосторожнее и не изображать гаммельнского крысолова.

— Кого-кого? — не поняла я.

— Был такой маг, который привораживал всех своей музыкой. И люди шли за ним, ничего не соображая. Посмотри, как их всех сюда притянуло!

— И вас тоже? — вырвалось у меня.

— Не надейся, — скривил губы в улыбке Ральф. — Я пришел сюда сам. Но зов почувствовал и я — а потому сообразил, что на остальных он может воздействовать сильнее — и вот, не ошибся.

— Так что же мне теперь — не играть совсем? — я наморщила лоб.

— Пока не разберешься со своим способом миротворения — я просил бы тебя этого не делать.