Только вот, почему я к тебе пришёл, а? Я же тебя избегать решил. И сам пришёл. Ничего я тебе больше не скажу!

– Тут два пути.
– старшина встал, стал копаться в своих закромах, - Первый - простой. Ничего не делай. Так поступает большинство. Так легче, так проще. А там и проблема исчезнет. Такие - долго не живут на войне, тут ты прав.

– А минус?
– спросил я. Блин, не хотел с ним говорить, допить чай и валить, ан, нет же - спросил!

– Что?

– Ну, у всего есть плюс и минус. Плюс - нет напряга в этом вопросе, а минус?

– У всего есть плюс, минус и ноль. Посмотри на стрелку компаса. А минус тут - чувство вины.

– Да ну на!

– Проверь, - усмехнулся он.

– Хм-м! А второе?

– Второе - открыть ему глаза. Сложно, больно, возможно, он возненавидит тебя, но - совесть чиста. И пройдена очередная ступень.

– Очередная ступень?

– Думай, мужик. Думай. На вот тебе. А то - долго будешь делать.

И он протягивает мне ременно-плечевую перевязь. Стандартную, заводскую, егерскую. Как? Как, твою дивизию, он узнал? Я только ремни начал коллекционировать, только начал присматриваться, прицеливаться, даже не пытаясь задуматься над разгрузкой.

Видя моё лицо, ухмыляется, забирает кружку, разворачивает меня за плечи, выталкивает за дверь, которая тут же захлопывается за мной. В глубоком нокауте бреду восвояси, видя разинутый рот библиотекаря, так зыркаю на него, что тот захлопывает рот и возвращается в шитью.

Завалился спать. Вспомнил, что было 3 позиции. Был -, + и 0. В чём - 0? Не спросил, хотел подняться, но уже начало морить. Хорошо. Самое важное на войне для выживания - здоровый сон.

Замыкая кольцо

Тактика применения нашей роты - изменилась. Теперь конница была загонщиками. Мы - ударным кулаком. Тактика изменилась, но - ничего не изменилось. Мы так же - идём, идём, идём и идём. Если доходим - идём в атаки. Нас поддерживают в этом пулемётные тачанки, конная артиллерия кавалерийского полка, вооруженная чудными горными орудиями, и рота бронеавтомобилей. Жаль Т-60 отстали где-то.

С каждым днём сопротивление противника усиливается. Его боевые порядки - уплотняются. Об этом я сужу из того, что марш-броски стали короче, а штурмов - всё больше.

И всё это - почти без перерыва. Атака - марш. Марш - атака.

Идём, держась за упряжь саней. Лошадка тоже устала, понуро бредёт. Мы её частенько подталкиваем. Но, в основном - она нас. Наши пожитки - на санях. И пулемёт мой - тоже. Со мной только трофей - Вальтер.

Вижу - библиотекарь примеривает своё седалище к саням. Отвешиваю ему оплеуху.

– За что?

– Пешком иди!

– Почему?

– Кончается на "у".

Он идёт. Гребёт ногами, прихрамывает на раненную собственной глупостью ногу. Моргает медленно-медленно. Того и гляди - уснёт.

– Почему вы так жестоки!
– бурчит он, - Вы - всех готовы растерзать. Зверь, а не человек. А мы - не люди для вас. Вы - хуже Катяха. Хуже ротного. Он лютует - ему положено. А вы - просто так. Нельзя быть таким! Нельзя!

– Что бы ты знал, лошадь, - придётся говорить с ним. Иначе - уснёт. Да и я сам - усну. Прямо на ходу.

– Вот. Вы даже меня по имени никогда не звали. Только - оскорбления. Вы - никого знать не желаете. Никого. Все для вас - только бойцы. Боец первого взвода, третьего. Или обидные прозвища придумываете. А это всё - люди. У них есть имя, душа. Нельзя быть таким. Надо быть душевнее.

– Лошадь, что ты понимаешь в людях?

– Почему вы такой жестокий? Почему никого знать не хотите?

– Потому что вы все - умрёте!

– И что?

– Ты знаешь - каково это, когда гибнут те, кого ты знал? Кто был тебе дорог? Нет? А у меня жизнь - сплошные убитые. Все, все, кого я знал - мертвы! Слишком много! Слишком! Не могу больше!

– Не знаю - не теряю? Но, это же...

– А ты попробуй! Ваших имён я - знать не хочу! К следующему вечеру - лиц не вспомню.

– Это хорошо?

– Очень! Ты понимаешь, лошадь, что не выдерживает сердце столько утрат? У меня - только одна голова.

– Всё же вы - человек, - вдруг вынес вердикт библиотекарь.

– Нет, гля, осёл я.

– Так это не от чёрствости? А наоборот?

– До хера ты понимаешь в жизни, лошадь! Ты ещё ни одного немца не пристрелил, ни одному другу глаза не закрыл - а уже с суждениями лезешь. Молоко на губах оботри!

Вижу силуэт старшины роты. Тоже пешком идёт. Догнал сзади, слушал.

– Ехать - нельзя. Сразу уснёшь, под копыта свалишься - никто поднимать не будет. Все устали. Так и помрёшь в степи. А утром запишем тебя в пропавшие без вести. Понял?
– пояснил старшина библиотекарю, пошёл дальше - догонять голову колонны.