это плохо кончится и в тот роковой вечер, когда к его столу подошел очень богатый клиент,

я решил спуститься к нему в зал еще до начала игры, чтобы отозвать его на откровенный

разговор. Но не успел. С микрофона я услышал вот что, – Бассетт нажал кнопку на пульте

управления, и в пространстве прозвучали голоса смешанные с общим шумом зала: «Клод,

ты считаешь меня младенцем? Нет, это ты младенец против меня, хоть и гениальный. Мне

мой выигрыш, как и проигрыш ничего не стоят, но Ридли и Мейсен другого мнения. Они

28

со своими капиталами раздавят тебя, как клопа, и не оставят в стороне богадельню твоего

жирного папы. Это только из-за одного своего престижа, из-за унижения, которое они

вынесли по твоей вине, когда несколько гнилых миллионов ты вытрусил у них и оставил

своей фирме или положил себе в карман. А точнее – украл. И вообще, зачем тебе все это?

Живи поспокойней. Я тебе предлагаю кучу денег. Их тебе хватит не только до конца твоих

дней, но и твоим потомкам. Соглашайся. Ты пойми, у меня нет другого выбора. Если бы

был, я бы не настаивал – нет, так нет… В общем, выбирай. Либо я тебя заложу, и тогда тебе

крышка в моральном и физическом смысле, либо ты король с деньгами. Сегодня я приду к

тебе домой. Это последний срок. Бай-бай!»

Бассетт запрокинул голову на спинку кресла, задумался.

– Когда это было? – спросил Джон.

– После этого разговора Клод на работу не явился.

– Вы видели лицо этого человека, мистер Бассетт? – спросил Майкл.

– Видел. Но это все, чем могу помочь, – ответил Пол, обращаясь к Джону. – Советую

войти в контакт с кем-нибудь из научного мира. Например, из Международной

Ассоциации Биоэнергетики. Она имеет прямое отношение к способностям Клода.

– Хорошо, Пол. Даже притом, что вы нам рассказали далеко не все, мы очень

благодарны вам, – Джон поднялся, протянул на прощанье руку, – обещаю, наш разговор не

выйдет за пределы этих стен.

– Пожалуйста, Джон. Но когда я почувствую гарантированное спокойствие, сообщу

вовремя. Приходите. И еще, – он показал на молодого парня у дверей, – это Арчер. Он вас

проведет и покажет кое-что.

Они снова оказались в игорном зале.

На сцене под энергичную мелодию танцевала уже другая девушка. Арчер коротким

жестом показал на дальний угол зала за колонну, где не было посетителей, на видеокамеру,

подвешенную под потолком.

– Босс приказал мне остановиться здесь. Видите сцену?

– Видим, и что же? – Джон внимательно посмотрел туда, где танцевала девушка.

– Так вот, она танцевала до того дня, как исчез Клод.

– Кто «она»? – поинтересовался Майкл.

– Этого я вам сказать не могу. Она была любовницей Клода. Она работает, но на сцену

мистер Бассетт выходить ей запретил. Он сохранил ей заработок и сказал, что это

временно, скоро все станет на место, и она снова будет танцевать.

– Она далеко живет? – спросил Майкл, в надежде узнать хоть что-нибудь.

– Не знаю. Но она никуда не выходит. Здесь она под надежной охраной.

– А вы не смогли бы нам описать ее внешность? – допытывался Майкл.

В ответ Арчер только признательно улыбнулся. Джон с усмешкой взглянул на Майкла.

Они тепло попрощались с Арчером, и вышли к машине.

Но уехали не сразу, сидели на сидениях молча, словно старались отдышаться после

утомительного бега.

– Тебе не кажется, что нам пора определить, где в твоем сюжете мы находимся? –

спросил Джон, наконец, сбросив с себя тяжелые впечатления, оставленные встречей с

Полом Бассеттом.

– Мне тоже пришла эта мысль. Кажется, теперь нам нужно быть особенно

осмотрительными.

– Глубоко и верно мыслишь, – едко заметил Джон. – Ты хотел сказать, не попасться бы

нам в твоей мышиной игре в свою же мышеловку. Я не уверен, что наш визит к Бассетту

не замечен нужными людьми в нужном месте.

– О`кей! Даже сейчас, – подхватил Майкл, – чувствую своим затылком чей-то

невозмутимый взгляд.

– И еще. Бассетт прав. Он на видном месте и только дураку непонятно зачем мы

пришли в Фан-клуб. На первой ступени он решил остаться в стороне, откуда можно было

29

бы направлять. Хорошая тактика! И это мы принимаем. Хотя в твоем сюжете герой в роли