– Плохо, – подполковник поморщился, – совсем плохо.

– После слов Корнева, – поспешил добавить Федор Пантелеевич, – о невозможности

использования содержимого никем, кроме него самого, я отказался от коварной мысли

скопировать оригинал. Но профессор согласился продолжать работу после моих условий

разобраться с его семьей. Попросту взял на «ура». Не собирался я ничего этого делать.

Крайняя устрашающая мера. Но что поделаешь! – развел руками докладчик.

– Жаль.

– Да.

– Что «да»? Жаль, я говорю, наших наивных усилий по отношению к Назарову. Значит, ты,

Федор Пантелеевич, взял под опеку Корнева?

– Да, – настороженно вымолвил Федор Пантелеевич. – А что?

– Правильно решил. И береги его, как свою любимую маму, понял?

– Понял.

– Нет, ты не понял, Федор Пантелеевич – строго проговорил подполковник, – ты не понял,

раз так хладнокровно и без запинки отвечаешь. Ты не понял, что Корнев – это последняя

инстанция и наше с тобой смертельное благополучие. Не дай бог что-нибудь с ним – и нам с

тобой не придется даже сушить сухари. Они нам просто не понадобятся там, – он подкатил

глаза к потолку.

– Теперь понял, – на этот раз очень серьезно тихо сказал докладчик.

– Окончательно?

– Окончательно.

– Тогда продолжай.

Федор Пантелеевич уже не таким веселым голосом, как минуту назад, продолжал:

45

– Потерялась его дочь, Наташа.

– Как это?

– Очень просто. Семейная неустроенность. Ребенок очень любит своего папу, а его новая

незаконная семья конфликтует. Противостояние с новой тещей, – он слегка улыбнулся, –

наплодил детей, насоблазнял Казанова кучу женщин, а теперь никак не может с ними

разобраться.

– Это серьезно, Федор Пантелеевич. Зря веселишься. И где же теперь ребенок? Ты,

надеюсь, представляешь, в каком состоянии окажется Корнев, когда узнает, что его любимая

дочь пропала? Как с таким настроением работать над проблемой Века?! И может быть это

дела «Кармы».

– Да, Петр Васильевич. Начнет нервничать. Мозги не в ту сторону начнут работать, совсем

не по-ученому, – съязвил докладчик.

– Вот это уже совсем некстати. Немедленно пошли людей на поиски, и обеспечь

благополучное возвращение ребенка в лоно семьи. Или передай в руки папе, можно его

родственникам. Но пока ребенок не найден постарайся сделать так, чтобы Корнев не узнал об

ее исчезновении.

– Хорошо. Так и сделаю, Петр Васильевич. Лично зайцмусь. Теперь подробности. Мать

ребенка, Татьяна в шоке. На грани помешательства. Шутка ли – ее дочь пропала. Связаться с

Робертом не может ни по телефону, который не знает, ни по адресу проживания Корнева, его

он тщательно скрывает от Татьяны. Узнать в справочном бюро – образование не позволяет, –

улыбнулся Федор Пантелеевич, – это я так, в шутку. На самом деле в таком состоянии не

трудно забыть даже свое имя. Что удивительно, Наташа знает, где живет бабушка Нелли, мать

Роберта Корнева, несколько раз была с папой у нее в гостях, но тоже скрывает от своей мамы,

как любимого папочки сокровенную тайну. Эту информацию я раздобыл у сотрудника ГАИ

Коминтерновского района, Дмитриенко, который как он доложил, созвонился с дежурным

отделения и тот забрал девочку в детскую комнату к младшему лейтенанту Шевровой

Екатерине Дмитриевне. Единственное, что я еще не успел сделать, помешал мой приезд по

вашему срочному вызову, – узнать отправила ли она ребенка домой.

– Ну, так в чем же дело? – подполковник пододвинул междугородний телефон под руку

Федору Пантелеевичу, – вперед. Медлить нельзя.

Федор Пантелеевич набрал номер, мужской голос бойко ответил, как положено:

– Отделение милиции Коминтерновского района, старший лейтенант Сапрыкин слушает.

– Майор Лоухов, отдел Госбезопасности. Коротко и четко: поступила ли и когда

потерявшаяся девочка лет шести по имени Наташа? Слушаю.

– Нет, товарищ майор. Я на дежурстве почти сутки. Не поступала.

Федор Пантелеевич в замешательстве медленно положил трубку.

– Ничего не понимаю… – он минуту под жестким испытывающим взглядом Горина

соображал. – Так, разберусь. Пару минут подожду, позвоню снова и потребую к телефону