Скрыпи, скрыпи, дервяная нога,

Скрыпи, скрыпи, неподмазанная.

Вся скотинка спит,

Все людишки спят,

Одна бабушка не спит -

Мою шёрстку прядёт,

Мою мяску жуёт...

Нравилась ему эта сказка. Любил и рисовать. Чуть отлегнёт - сразу за карандаши.

Так и вырос. По городам всяким ездил: то лечился, то учился. Где внучок - туда и она приезжала, сумки с едой да гостинцами возила. Побывала, благодаря нему, даже в Москве! В галерею Третьяковскую пошла - вот где красотища-то! Довелось увидеть те картины, о которых в своё время говорили и спорили Илюша с Ванюшей.

В Виннице была. Пирогова забальзамированного видала. Лежит, как живёхонький. Говорят, во время войны немцы приходили глядеть, честь отдавали хирургу великому.

А в Одессу как поехала? В поезде сидит, дремлет... вдруг вспомнила: адрес не взяла... Объяснила таксисту, где и на кого внук учится. Приехали в училище. Спросила у вахтёра:

– У вас хроменький такой не учится?

– Не, мать, не заприметил.

Догадливый попался мужичок, позвонил куда-то, а потом сказал, улыбнувшись щиро:

– Жди, скоро будет-таки твой хлопчик, шоб он так жил, как бабушка любит и шукает.

Тот действительно через полчаса, приехал с другом и привёз её в общежитие своего училища. Там, попивая чай с пирожками, они с Алёшей (друга так звали) всё удивлялись, как нашла его. Вот так и нашла. Мир не без добрых людей.

"От ить я какая! Кругом объездила, - восхитилась собой, - Сколько же всего повидала... Сколько же людей сердешных повстречала..."

Но это будет позже.

А пока - вызвали в правление колхоза, где находился и председатель сельпо Савелий Рудов.

– Яковлевна, тут такая проблема, - сказал Спиридон Филиппович, - в магазин сторож нужен. Дед Николай, сама знаешь, уж старый, не может караулить добро. Так решили тебя попросить. А?

– Страшно. Был бы один магазин., а то и склады же ещё... Там товару-то сколько. На тыщи... А ну как кто-нибудь вздумает залезть?

– Ружьё выдадим,- улыбнулся Рудов.

– Ой, я, прям, не знаю...

– Выручай, Яковлевна. У вас, говорят, кобель злой. Пустим по проволоке - нехай бегает. Никто не сунется!

– Бобик-то? Злой. Никому не подчиняется, кроме меня.

– Тем более. Ты, ружьё и Бобик - сила! Ну, договорились? Вот и хорошо.

Так стала сторожем. Еженощно на службу отправлялся с ней смурной, злохарактерный чёрный пёс, носившийся по проволоке и достававший почти до всех закутков двора сельпо.

... Дочь, выйдя вторично замуж, уехала на Украину, куда стала и её звать. На переезд не соглашалась, но регулярно навещала "украинцев". Времена стабилизировались, денег на путешествия с подарками хватало. Иной год по 3-4 раза гостила. Нравилась спокойная дорога в чистых поездах с вежливыми проводниками. Попадались грубияны, но больше везло на приветливых. "Занимайте место, бабуся, - щебетала девушка в железнодорожной форме.- Чайку принести?" Заказывала пару стаканчиков, угощая хозяйку вагона конфетами, домашней снедью... Как-то совпало, что туда и обратно ехала с одной и той же проводницей с красивым молдавским именем Ленуцэ. Та отметила бабулечку среди множества пассажиров, пригласила в свою столицу, где жила (поезд был Москва - Кишинёв). Оставила адрес, но не получилось навестить знакомую, хотя и побывала в Молдавии - в Рыбнице, Каменке и в Бельцах. Запомнились обширные виноградники, сложенные из валунов заборы, старинный монастырь, к которому поднималась на вершину огромного холма...

Из Качалина посылала письма, описывала свои новости и хуторские события. Долго отнекивалась, но всё же, не выдержав, отправилась к Валентине. Там подрастало четверо внуков. У старшего уже пробивались усы и по вечерам в клуб да к девчонкам мотался - домой под утро возвращался. Нина - самая серьёзная из всех. Ушлая: прежде, чем что-либо сделать, подумает хорошенько. Эту не обхитришь, как Надю. Та спроста девчушка. Любила возиться рядом, лазить по ней, приговаривая: "Ты спи, ба, спи..." Сейчас живёт двор в двор с матерью, а значит, и с ней, с бабушкой. А самый младший, Валерочка, прям ангелочек: кучерявый, голубоглазый. И, как брат, рисует, рисует...

"На Украине тоже места знатные и народ добрый,- подумала.- Соседи как родичи: помогают, во всём поддержат. Хорошие люди. Дюже хорошие..."

Вспомнила Оляну, соседку, несколько старшую по годам, часто приглашавшую в гости:

– Зайды-но на хвылыночку. Побалакаемо, по чароци выпьемо.

– Да некогда, Остаповна, дела надо делать...

– Та що ти дила. Их скилькы нэ робы - кинця краю нэма. Ходимо, Штэфаню, обид вжэ...

Сидели у окна маленькой хаты, чинно жевали яичницу со шкварками, неспешно вели беседы о жизни...

В огороде бродила осень, осыпая землю разноцветной листвой, любуясь озимкой и свежевспаханным лоснящимся чернозёмом.

На ветках громко галдели скворцы, обсуждая план перелёта в южные края.

С вершины разлогистого ореха взлетела ворона, держа в клюве добычу - тот редкий плод, до которого сложно добраться человеку. Взмыв вверх, отпустила трофей - тот шлёпнулся об огромный валун, ограждающий забор от лихого водителя, и отскочил на дорогу... Умная птица опустилась, взяла его, вновь взлетела. Повыше. Опять отпустила. Шваркнувшись о камень, орех раскололся. Удовлетворённо каркнув, птаха приземлилась, принявшись за лакомство...