– Такой таблички я не встречал, но... Работал я тогда, на раскопках Схимара. Начальником охраны. В мои обязанности входило осматривать всё, что находили археологи. Тщательно описывать, оприходовать и брать под охрану. Много они тогда всяких безделушек откопали. И золотые украшения были и серебряные. И скарб разный, хозяйственный. Всё это через мои руки проходило. Золото и остальное - ценное, мы представителям госбезопасности передавали, которые тут же крутились. А остальное, на склад, под мою ответственность. Как я уже сказал, таблички среди находок не было. Был кувшинчик, потёртый, с отбитым с краю горлышком. По кругу надпись шла, клинописью вроде. Один археолог - Иранец, тогда на раскопки со всего мира археологи съехались, попытался перевести. Получалось что-то вроде, - Харыбин пососал трубку вспоминая: - "Кто напьётся из этого сосуда, тот станет обладать многими знаниями". Ну, или как-то так. По смыслу во всяком случае. Мы, естественно кувшинчик тот отмыли, водой наполнили. Да из него спирт и запивали. Знаниями, к сожалению ни кто не обогатился. Но вот что странно, Изнутри этот сосуд был вроде меньше чем снаружи. Больно в него мало воды вмещалось. Несколько глотков всего.

– А как выглядел этот кувшин?
– вставила вопрос девушка.

– Кувшин, как кувшин. Такой не очень удачный. Будто его не гончар делал, а так, баловался кто-то. Сейчас!

Александр Степанович прервался и пошёл в дом. Вернулся он с карандашом и альбомным листом бумаги. Усевшись за грубо сколоченный стол, принялся рисовать. Было заметно, что это дело для него непривычно и тяжело.

– Вот, - похвастался он, закончив своё творение, - такой и размеры в точности.

На бумажном листе, друзьям представился кособокий, с отбитым горлышком, широкий кувшинчик.

– Точно такой?
– переспросил Лазарев.

– Может поровнее чуть, - не стушевался атаман, но размер точный, ручаюсь.

– А что, - повертев рисунок в руках, в задумчивости проговорила Света,- очень может быть.

– Ты думаешь, о там же, о чём и я?
– Спросил Никита.

– Я не заю, о чём думаешь ты, - парировала девушка, - я твои мысли не читаю. Но, быть может...

– Кристалл в том кувшинчике, - продолжил за неё Идаров.
– Так его решили замаскировать. А надпись, это намёк на содержимое.

Девушка в знак согласия кивнула.

– И где сейчас кувшинчик?
– прищурившись, поторопил Харыбина Лазарев.

Тот, виновато смущаясь, признался:

– Понимаешь, работал на раскопках молодой парень, тунисец. Сразу после института практику проходил. И так ему этот предмет понравился, ну я и решил... В общем, подарил я ему тот экспонат. Явной ценности кувшин не представлял. Не золото, не произведение искусства. Вот я и подумал... И в реестр это находку не внёс. Ещё и справку ему выправил, что данный объект гончарного промысла, никакого интереса для государства не имеет.

– Решил он, подарил. Ты что профессионал, профессор, чтоб самому определять, что имеет интерес, а что не имеет?
– Пожурил старого друга Константин Львович.

В ответ Александр Степанович только пожал плечами.

– Имя хоть помнишь своего практиканта?

– А как же, - разулыбался Харыбин, - Мустафа Дияф. Мы с ним ещё много лет после этого переписывались. А потом он мне дамасский кинжал прислал. Сейчас покажу.

– Не надо, - отказался Лазарев, - так, где говоришь он, работает?

– В тунисском государственном музее.

– Уже что-то, - воодушевился Константин Львович.

– Ну, а с раскопками что?
– решила уточнить Светлана.
– Что-то я не вижу здесь возвышающихся стен, толп туристов.

– Что, что. Как обычно. У государства на археологию деньги кончились. Хотя одного золота отсюда килограмм сто вывезли. Решили временно приостановить. Местные, пользуясь случаем, начали из стен камни выковыривать, амбары и сараи себе строить. Ну, тогда большие власти решили - обратно город закапать. От греха подальше. Бульдозером за ночь управились. Хозяева, мать их. Так что цел пока Схимар, в земле схоронен, и на том спасибо.

– Как же мы умеем - богатство в землю закапывать.
– Возмутился Никита, - это же, сколько денег с одних туристов получить можно. А ещё, раскопав и восстановив, в ЮНЕСКО зарегистрировать, как памятник наследства человечества.

Во двор, без стука, вошёл один из ранее встреченных на дороге парней. Склонившись к атаману, что-то прошептал тому на ухо. Харыбин толи переспросил, то ли уточнил на странном языке, изобилующем количеством трудносочитаемых согласных. Парень кивнул.

– Аслан говорит, - пояснил хозяин дома, - в аул заехали люди, ищут вас. Ваши друзья?

– Все наши друзья здесь.
– Отрезал Лазарев.

– Тогда, - Харыбин собрался обратиться к парню, но Никита его остановил:

– Может, стоит пообщаться с этими "друзьями"? Поставить все точки над i?

Компания не возражала.

– Пропусти их, Аслан и дорогу покажи. А сам...
– и перейдя на тот же, непривычный для российского уха язык дал, какие-то дополнительные указания.

– Хорошо, сделаем, - подтянувшись, согласно кивнул Аслан.

Через недолгое время, сидящие перед домом люди, услышали звук подъезжающего автомобиля и грубый стук в ворота. Друзья встали, но Никита их остановил: