– Попытаться пережить этот вечер.

Отлично. Если бы все было так просто.

Мы приходим на кухню, как раз в тот момент, когда Норин доставляет приборы. Она молча переглядывается с сестрой и кивает, словно пытается внушить ей уверенности. Но я бы не сказала, что Мэри напугана. Мне кажется, Мэри жутко зла.

Женщины усаживаются за стол. Меган фон Страттен – во главе, она поднимает руку, и свет неожиданно тухнет. Она ласкает пальцами воздух, играет с ним, и свечи, которые с покаянной тишиной стояли обездвижено, вспыхивают огнем, осветив наши лица.

Я присаживаюсь рядом с гостьей , поджав от недоумения , губы. И что это за фокусы?

– Я умею многое, – не смотря на меня, отвечает женщина. Она взмахивает салфеткой в воздухе, а потом аккуратно приглаживает ее пальцами к коленям. Черные волосы, будто аспиды, спадают с ее плеч, а в глазах отражаются мерцающие огоньки. Нехотя я понимаю, что способность этой женщины – читать мысли. К лассно! Лучше не придумаешь. – А что умеешь ты, Ариадна Монфор-л ’Амори? – Наконец, мы встречаемся взглядами. Лучше бы не встречались, потому что тут же по всему моему телу проносится пылающая лавина, и я гляжу на незнакомку отнюдь не испуганно, а пронзительно.

Мне не нравится, что Меган без приглашения заявилась ко мне домой и не нравится, что она пытается испугать нас до чертиков. Я язвительно улыбаюсь.

– Мне до вас еще расти и расти.

В тот же момент под столом меня со всей силы пинает тетя Норин. Я морщусь, а она равнодушно ковыряется вилкой в салате , будто бы и не оставляла синяк на моей лодыжке.

– Ты красивая. – Будничным тоном заключает гостья и с поражающей маниакальной сосредоточенностью разрезает ножом мясо. Я непроизвольно наблюдаю за тем, как из-под зубцов ее вилки вытекают кровавые капли. Выглядит это жутко. – И ты знаешь об этом.

– Вы делаете мне комплимент?

– Я констатирую факт.

– Зачем вы здесь, Меган? – Встревает в разговор Норин и вежливо кривит губы.

Молниеносно угольный взгляд гостьи врезается в лицо тетушки. Губы фон Страттен дрогают в нервной повадке, а Норин лишь вскидывает подбородок. Такой взгляд должен в долю секунды обезоруживать, парализовывать, а Норин не поводит бровью.

– Хозяин заинтересовался этой девушкой. Две способности…, - Меган вновь смотрит на меня и прикасается к пухлым губам кончиками пальцев , – такое случается редко.

– Обычно в виде исключения, – добавляет вторая гостья со светлыми волосами.

– И, видимо, вы и есть то исключение, – язвлю я, не сводя глаз с фон Страттен.

– Видимо. Знаешь, что обозначает твое имя?

Я откладываю вилку и на выдохе пожимаю плечами.

– Нет.

– В переводе с греческого языка оно означает «та, которая очень нравится».

– Очень интересно.

– Ты или притворяешься или не понимаешь, как действуешь на людей, Ари. Хочешь, я открою тебе тайну? – Меган вдруг придвигается ближе, ее холодная рука накрывает мою ладонь, поглаживает ее , а губы дрогают от легкой улыбки. – Способности ведьм связаны с тем, что они умеют делать, с их внутренней природой, огнем, что теплится в мыслях. Ты и я не просто так управляет людьми, мы и прежде отлично справлялись с этой задачей, и без дара. А знаешь почему?

Меган фон Страттен приподнимает подбородок, а затем проходится пальцами нежно и быстро по моим губам. Я растерянно застываю. Что она хочет сказать? Она пугает меня.

– Нет, не пугаю, – шепчет женщина едва слышно, – очаровываю.

Красота этой женщины сверкает ярче пылающих фитилей. Я хочу сказать, что ничто в ее словах не имеет смысла, но она в очередной раз опережает меня.

– Норин собиралась стать врачом, потому она целитель… Мэри-Линетт всегда видела и слышала то, что другие пытались утаить, скрыть, верно, Мэри? – Женщины встречаются глазами, и у моей тетушки на лице расплывается недовольный оскал. – Верно. – Она вновь на меня глядит черными, как бездна глазами. – А ты подчиняла себе людей красотой лица, мелодией голоса. Ты завораживала их. Поэтому умеешь контролировать их поступки.

– Поговорим о проклятье ! – Неожиданно резко заявляет Мэри, вонзив вилку в тонкий кусок курицы. Она нервно ухмыляется и выдыхает. – Насколько мне известно, наказанием также награждают за особые услуги. Что скажешь, Мегс? Например, когда людская жизнь не стоит ни цента , тебя делают бессмертным. Ч тобы ты наблюдал за тем, как все , кто тебя окружает, каждый, кто проник в твое сердце – умирали. Один за другим. Друг за другом.

– Это давняя история, – вмешивается Норин, прикоснувшись к Мэри ладонью.

– Тогда пусть она расскажет, – уверенно сбросив руку сестры, восклицает тетя, – как это – гореть. Меган, это ведь твое второе проклятье. Правда? О, нет. Было вторым, ведь ты сдалась, отдав душу нашему Хозяину, чтобы…

Мэри-Линетт замолкает. Х лопает ресницами. Опускает взгляд на свои руки и вдруг с невероятной силой начинает лупить ладонями по плечам, локтям, закричав от дикой боли.

– Что происходит! – Испуганно восклицаю я, а тетя Мэри вскакивает из-за стола.

Внешне с ней ничего не происходит, но она кричит так истошно, мечется так нервно и порывисто, что создается впечатление, будто кожа на ней дымится и горит! Ногтями она пытается содрать невидимые ожоги, кашляя и взвывая, лихо ударяется спиной о стену.