– Великолепно.

– Что именно?

– Ты великолепно строишь из себя недотрогу. Мне еще учиться и учиться.

Мы прожигаем друг друга серьезными взглядами, а Мэри-Линетт хохочет, приобняв меня за талию. Она кладет подбородок мне на плечо и протяжно выдыхает.

– Ох, как же я рада, что с тобой все в порядке. Я очень испугалась.

– Я тоже. – Сжимаю руку тетушки, поджав губы. – Вы вовремя объявились.

– Наверно.

– Кстати, – хмурюсь и устало поникаю. Мне неприятно об этом вспоминать, но разве у меня есть выбор? – Когда меня пытали…, или точнее когда шерифу снесло крышу, и он молотил по моему лицу, как по боксерской груше, приходил Он.

– Он? – Не понимает Мэри, однако Норин тут же ловит поток моих мыслей.

Она перестает помешивать содержимое в миске и поднимает подбородок. В небесно-голубых глазах застывает вопрос, такой же холодный, как и промозглая зима. Женщина на меня глядит не испуганно, но серьезно, и стая мурашек пробегает по моей спине.

– Люцифер сам пришел к тебе?

– Да.

– Он не мог…, не просто так. – Норин встает, хватается руками за лицо и нервно ими по щекам проходится, будто смывая с них ужас. – Ты привлекла его, ты сделала что-то, он не пришел бы просто так, никогда бы ни пришел, никогда.

Расхаживая по кухне, словно тигр в клетке, она жутко пугает и меня , иМэри-Линетт. Мы наблюдаем за ней, храня молчание, а она не унимается. Сжимает, разжимает пальцы и шепчет себе что-то под нос, бегло осматривая кухню, пол, стены.

– Люцифер заинтересовался. – Неожиданно ее пронзительный взгляд впивается в мое лицо, словно острейшая стрела, и я нервно сглатываю. – Что ты сделала?

– Не знаю …

– Что ты сделала?

– Не знаю.

– Что ты сделала!

– Я не знаю! – Громко восклицаю я и отворачиваюсь, стиснув зубы.

Что я могла сделать? Как могла привлечь его внимание? Невозможно. Я не взывала к нему, я не хотела, чтобы он помог мне! Его присутствие случайно.

– Я…– сглатываю и вновь гляжу на тетушку, – я разбила окна.

– Окна?

– Когда священник коснулся раскаленным железом моего плеча, я закричала и…

Мэри отстраняется и встревожено хмурит брови. Наконец, до меня доходит, что сила моя заключена в управлении разумом, а не предметами. Люцифер сказал, я – интереснее и сложнее, чем он думал. Может, это и привлекло его? Еще одна способность?

– Не может быть, – не верит Мэри-Линетт.

– У тебя второй дар, Ариадна.

– Это так плохо? – Неуклюже выпаливаю я, усмехнувшись. – Что в этом страшного?

– У всех по одному.

– Только у одной ведьмы проявились сразу две способности.

– И сейчас она – правая рука Люцифера. – Норин вновь присаживается и бесцельно в пустоту смотрит, словно ей на голову вылили ледяную воду. А я раздраженно выдыхаю. Я ничего не понимаю, и это порядком бесит.

– Что плохого в двух способностях?

– Помнишь, мы рассказывали тебе о том, что жизнь определяют три элемента? Наш общий знакомый контролирует три составляющие: наше тело , душу и наше дыхание.

– Допустим…

– Твоя способность управлять разумом – это один элемент. – Норин сплетает пальцы и кивает сама себе, словно пытается себя в чем-то убедить. – Ты влияешь на души.

– Управлять предметами, погодой, оболочками – второй элемент, – добавляет Мэри.

– Видимо, теперь и он тебе подвластен. Ты управляешь телами.

– Поэтому и взорвались окна в подвале.

– Но я не хотела, – горячо объясняю я, – это вышло случайно! Я просто…

– …испугалась, – заканчивает за меня Норин и глядит мне в глаза, – мы понимаем.

– И все равно какая-то бессмыслица. Ну, умею я бить окна, и что с того?

– Теперь ты – угроза. Еще один элемент, и ты сумеешь силой сравниться с Дьяволом. А он не оставит это без внимания, не сможет.

– Ведьма, про которую мы говорили…, – шепчет Мэри, – с двумя способностями, она не просто так стала его правой рукой. Он заставил ее продать душу, заставил стать слугой и тем самым обезоружил. Она теперь не представляет угрозы. Но ты…

– Я еще не отдала ему душу?

Норин неожиданно усмехается и нервно проходится пальцами по лицу. Я смотрю на нее недоуменно, а она покачивает головой.

– Конечно, нет. Ты лишь подписала договор о том, что твоя жизнь не твоя больше.

– А это не одно и то же?

– К счастью, нет.

– Выходит, теперь он захочет переманить меня на свою сторону, чтобы я не мешала в сотый раз ему самоутвердиться , контролируя все и вся ?

– Наверно.

– Но если я откажусь? Не собираюсь отдавать душу, не хочу быть его правой рукой.