– Нас кто-то видел? – Рабочим тоном интересуется парень, посматривая на Хэйдана.

Тот, кажется, потерял сознание.

Я хватаюсь пальцами за холодную руку друга.

– Надеюсь, нет. В противном случае, я попытаюсь убедить свидетелей в том, что они ничего не видели. Но, конечно, надеюсь, пытаться не придется.

– Кто это был? Собака? Волк?

– Каролина Саттор.

Пикап резко ведет в сторону, и я хватаюсь руками за приборную панель.

– Черт, Мэтт! – Раздраженно выдыхаю. – Что ты делаешь?

– Это было животное.

– Считаешь?

– Сумасшедшее, бешенное животное, похожее на исчадье ада, да. Но не человек.

– Не знаю. – Я поправляю волосы и вдруг замечаю окровавленные локоны. Касаюсь пальцами ран на шее. Черт. Щиплет. Эта тварь сильно поцарапала меня. – Каролина была человеком, когда подошла к нам. Она расспрашивала о том, что случилось с Бетани.

– И каким же образом она превратилась в волка?

– Ну, ты сам сказал что-то про исчадье ада. Думаю, это их дополнительные свойства.

– То есть Каролина Саттор – любовь всей жизни Хэйдана – на самом деле оборотень?

– Не говори чепухи.

– А что тогда?

– Возможно, она просто…, просто…

– …была не в настроении ? Женщины все такие, когда злятся?

Я раздраженно стискиваю зубы и рявкаю :

– Следи за дорогой.

Парень послушно переводит взгляд на проезжую часть, а я хмыкаю. П ринуждение – хорошая штука. Нужно научиться его использовать.

Мы едем так быстро, что сквозь закрытые окна прорывается потрескивание колес о неровный асфальт. Мэтт не церемонится. Выворачивает руль до упора на поворотах. Меня не волнует, что он так агрессивно ведет пикап. Меня волнует, что он также агрессивно не разбивает стекла в этой развалюхе. В конце концов, люди, которые упрямо молчат, в один из моментов взрываются. И плохо становится не только им, но и всем, кто их окружает.

Мы со свистом паркуемся около моего дома. Парень глушит двигатель, выпрыгивает из салона и подзывает меня. Мы аккуратно вытаскиваем Хэрри. Он постанывает. Я робко поправляю его взъерошенные волосы и поджимаю губы. Сердце так и обливается кровью. Не могу поверить, что эта тварь набросилась на него. Он ведь меня защищал ! Романтик. Я почти уверена, что он начитался глупых книжек, где парни жертвуют собой, а девушки им памятники воздвигают. В жизни все хуже. Памятники воздвигают уже мертвым, но я, черт возьми, не собираюсь хоронить друга.

Мы подбегаем к дому, и я нервно достаю ключи. Они скользят в пальцах из-за того, что мои ладони испачканы кровью. Приходится пару раз выдохнуть, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Я отпираю дверь и громко восклицаю:

– Тетя Норин! Нужна помощь! – Мы с Мэттом тащим Хэйдана на кухню. – Норин!

– Я здесь.

Тетя оказывается на кухне так внезапно, что я подпрыгиваю. Она сидит возле окна, в пальцах сжимает длинную и тонкую сигару. Взгляд ее небесно-голубых глаз пронзает мое испуганное лицо и проникает гораздо глубже, в самую гущу сплетенных воедино страхов, и мне тут же становится не по себе, будто она наперед знала, что мы придем.

Как мама, которая всегда заранее чувствовала нечто плохое.

– Пожалуйста, помоги.

Норин тушит сигарету о землю в овальном, пустом горшке и поднимается.

Мы опускаем Хэйдана на стул, и Мэтт присаживается рядом с ним на корточки, сжав крепко за руку. Он поднимает взгляд на Норин.

– Вы поможете ему?

– Что произошло?

– На нас напало какое-то существо. – Объясняю я, схватившись пальцами за шею. Не хочу отвлекаться, сейчас здоровье Хэрри на первом месте , но боль пронзает такая, что мне становится невыносимо.– Это была девушка, она превратилась в волка. Или собаку.

– Очень большую собаку. – Глухим голосом дополняет Мэтт.

– Перевертыш. – Говорит возникшая за нашими спинами Мэри-Линетт, и я измотано перевожу на нее взгляд. Как она тут оказалась? Черт, это сводит с ума. Норин усаживается рядом с Хэрри разрывает штанину до самого колена одним, резким движением, а Мэтт и я отходим в сторону, чтобы ей не мешать. – Как это случилось, Ари? – Тетя Мэри подходит ко мне, бросая связку ключей от дома на стол , и хмурит брови. – Ты цела?

– Да.

– Нет. – Отрезает Мэтт, недовольно покосившись на меня. – У нее порез на шее.

– Е рунда.

– Дай взглянуть. – Мэри-Линетт приближается ко мне и аккуратно убирает назад мои волосы. Я наклоняю голову, чтобы свет лучше падал на рану. Ее теплые пальцы касаются пореза, и я тут же морщусь. Жжется невыносимо. Может, у твари на когтях был яд? Класс. Я как раз думала, чего мне не хватает. Усмехаюсь, а тетя грозно отрезает, – не шевелись.

– Прости.

Она находит полотенце, смачивает его в холодной воде и протирает кровь на шее. Не сопротивляюсь. Просто гляжу на то, как тетя Норин смешивает в какой-то миске зеленые, перемолотые листья. Она заливает их черной жидкостью и садится вновь рядом с Хэрри, а затем обрабатывает кровоточащие на его ноге укусы этой отвратительной жижей. Так и не скажешь, что мы впервые столкнулись с подобной проблемой; такое чувство, что мои тети заранее отрепетировали этот сценарий. Норин терпеливо ждет на кухне , Мэри возникает через пять минут. Может, они действительно знали?