Хэйдан внезапно громко стонет, и Мэтт дергается к нему, сжав зубы так сильно, что на его лице выделяются скулы. Я виновато отворачиваюсь.

– Что с ним? – Мэттью не спрашивает. Он требует ответа. – Он в порядке? Может, не стоило его сюда привозить, нужно было сразу поехать в больницу?

– В больнице часто обрабатывают раны после укуса перевертыша? – Ровным голосом интересуется тетя Норин, пользуясь излюбленным методом самого Мэтта: необъяснимым спокойствием, которое, порой, ужасно раздражает. А, порой, спасает жизнь.

– Не знаю. Я и о перевертышах-то ничего не слышал.

– Счастливый мальчик.

– Норин. – Вдруг взволнованно говорит Мэри-Линетт и придвигается ко мне гораздо ближе. – Подойти сюда. Быстрее.

– Что там? – Испуганно спрашиваю я и усмехаюсь, однако неожиданно мой смешок превращается в глубокий, сухой кашель, и я покачиваюсь назад, схватившись пальцами за разделочный стол. Перед глазами все кружится. Я перевожу взгляд на тетушек, но их лица смазанные и нечеткие. – Мне как-то нехорошо.

– Посмотри, - шепчет Мэри-Линетт и переводит взгляд на сестру. Глаза у тети Норин становятся иного, более темного оттенка. И я вижу это, потому что стены вдруг перестают кружиться так же неожиданно, как и до этого сошли с петель.

– Ариадна, скажи мне: эта девушка ранила тебя до того, как превратилась в зверя или после? – Норин отрешенно глядит в мои глаза, а я взволнованно морщу брови.

– Наверно…

– Точно. Отвечай точно.

– До. – Встряхиваю головой. – До того, как превратилась. А в чем дело?

Тетушки одновременно становятся бледнее снега. Сначала от меня отходит Норин, а затем, схватившись ладонями за лицо, покачивается назад и Мэри-Линетт. Это чертовски пугает, и я начинаю злиться. Неужели нужно хранить эту – мать их – тупую интригу?

– Что происходит? – Ледяным голосом интересуюсь я. – Отвечайте.

– Что ты сделала? – Оперевшись руками о стол, спрашивает Норин. Глаз на меня она не поднимает. Смотрит вниз и медленно дышит. Ее костлявые плечи пиками прорываются сквозь черный свитер.

– В смысле?

– У тебя на шее три точки, Ари. – Тихо поясняет тетя Мэри.

– И что? Я должна понимать, о чем идет речь?

– Это его знак.

– Кого?

– Думаю, ты догадываешься. – Дьявольским шепотом отвечает Норин и переводит на меня ледяной взгляд. Черные волосы неуклюже свисают на ее худое лицо, и выглядит она устрашающе. У меня перехватывает дыхание.

– Я не понимаю.

– Понимаешь.

– Давайте не будем говорить загадками! – Раздраженно бросаю я и подаюсь вперед. Внутри у меня все горит от странного, тягучего ужаса. – Хэйдану нужна помощь.

– Помощь теперь нужна тебе, Ари. – Громче восклицает Норин и выпрямляется. – Он будет в порядке. Я обработала рану. В отличие от тебя, твой друг не представляет никакой ценности для нашего старого друга. А тебя он ждал. И вот. Нашел.

– Что ты несешь?

– Перевертыш пометила тебя. Теперь Люцифер знает о твоем существовании. Ничего бы не случилось, если бы ты не использовала свои способности. Но ты ведь сделала нечто плохое, верно? Нечто, что заставило его треклятого слугу обратить на тебя внимание !

– Хватит кричать, – неожиданно отрезает Мэттью и оказывается рядом со мной, – ей и так страшно. Вы лишь сильнее ее пугаете.

– Ари, - вступает Мэри-Линетт и взволнованно хватается за мои руки, - помнишь, мы с тобой разговаривали о том, что пока ты не знаешь о себе и о своих способностях, хозяин тоже не подозревает о твоем существовании. Теперь ты знаешь. Ты воспользовалась ими у него под носом. Точнее, тебя заметил его прислужник. Он оставил метку.

– Рана на шее?

– Да. Три пореза образуют треугольник… Как у меня. – Мэри приподнимает черные волосы, и я вдруг замечаю перевернутый треугольник. Точно такой же, как и у Норин.

– И у меня. – Норин припускает горло свитера.

Мне становится плохо. Я покачиваюсь назад и врезаюсь спиной в тело Мэтта. Он со всей силы сжимает мои плечи. Мне больно, но я благодарна ему, ведь я чувствую, что не проваливаюсь в сон. Что это реально. И что это происходит со мной.

– Выходит, Каролина, то есть перевертыш, или как там его, специально ранила меня.

– Она сделала так, что теперь Люцифер чувствует тебя, чувствует запах твоей крови.

– И он придет за мной? – С вызовом спрашиваю я, скрестив на груди руки. Однако не получается унять дрожь по всему телу.