– В каком смысле?

– Реджина умела нечто подобное. Копалась в тебе, будто ты миска с конфетами.

– Она могла забрать воспоминания или боль. – Поясняет Мэри-Линетт. – Очень часто ее способности помогали нам скрывать свои просчеты с людьми в Астерии.

– Она забирала тревогу, подозрение, отчаяние. – Норин произносит это с болью. Мне вдруг кажется, что ей тяжело об этом вспоминать. – Мы всегда держались с ней рядом, мы знали, что она возьмет за руку и станет проще.

Норин нервно дергает уголками губ, а Мэри-Линетт кладет ладонь ей на плечо. Разве так выглядят ведьмы? Так невыносимо беззащитно? Вряд ли.

– Я видела ее. Маму. – Тетушки вновь синхронно глядят на меня, а я усмехаюсь. – И, да, я знаю, что это странно. Но она приходила. Рассказала, что делать.

– Ты все-таки видишь призраков, – выдыхает тетя Мэри и покачивает головой, – мне кажется, здесь что-то не так. Ведьмы не видят мертвых, Ари. Для этого нужно провести не один ритуал, и то не факт, что сработает.

– Мама сказала, этому есть объяснение.

– И какое? – Ровным голосом интересуется Норин.

– Она назвала имя. Кажется, – морщусь, – Ноа. Да. Ноа Морт.

– Ноа Морт? – Недоверчиво переспрашивает Мэри-Линетт и усмехается. – Шутишь?

– К то это? Вы его знаете? Мама сказала, я должна с ним встретиться.

– Обычно не такого детям своим желают. – Продолжает нервно улыбаться Мэри и на Норин смотрит недоуменным взглядом. – Может, Джин с ума сошла на той стороне?

– А, может, мы чего-то не видим на этой.

– Это безумие. Отправлять Ари к Ноа.

– Но Реджина ведь не просто так сказала об этом, верно?

– Вы объясните мне, кто такой Ноа Морт, или нет?

– Подожди. – Восклицает Мэри и сводит брови. – Это серьезно. Мы должны…

– …придумать ложь? Дать вам время? Нет уж. Больше никаких тайн.

– Но Ари…

Я неожиданно для самой себя подаюсь вперед. Мне осточертело ничего не знать! И я устала задавать вопросы, но не получать ответов. Теперь эту проблему можно решить.

– Говорите. – Командным голосом произношу я и гляжу на тетушек. – Ноа Морт. Кто это? Отвечайте прямо сейчас.

Принуждение срабатывает моментально, но слабее оказывается Мэри-Линетт. Ее рот открывается на несколько миллисекунд быстрее, чем рот Норин, и она бросает:

– Смерть.

– Что? – Вскидываю брови. – Не поняла.

– Ариадна Мари Блэк! – Возмущенным тоном причитает Норин и встает из-за стола. Я измучено закатываю глаза к потолку. – Ты использовала на нас свою способность?

– Ну, а что мне остается? Вы опять не говорите правду.

– Не делай так больше!

– Тогда отвечайте. Что еще за смерть? Это шутка?

– Нет. – Норин недовольно сплетает на груди руки. – Ноа Морт – это Смерть.

К такому меня жизнь не готовила.

Я откидываюсь на стуле и растерянно хлопаю ресницами. Они ведь врут, верно? Так ведь не бывает, и Ноа Морт – старый мамин друг, у которого жена, ребенок и милый пес.

– Смерть, – хриплый голосом повторяю я и, поджав губы, киваю, – отлично. Мама не хотела, чтобы я умирала, и потому послала меня навестить Смерть. Я правильно толкую?

– Видимо.

– И Смерть – это мужчина, что как бы очень странно, и носит он плащ, с косой такой по улицам ходит. Людей забирает. Списки ведет.

– Я ни разу не видела его с косой и в плаще. Но в остальном ты права, Ари. – Норин коротко кивает. – Списки он определенно ведет, иначе сбился бы давно со счета.

– И с ним можно просто так увидеться?

– Нужно записаться на прием.

– Записаться на прием? – Ошеломленно переспрашиваю я.

– Да. Очередь к нему большая. Возможно, сразу он тебя не примет.

– И телефончик у вас есть?

– Да. Завалялся где-то в тумбочке. – Кивает Мэри. – Я пойду, посмотрю.

Тетя поднимается из-за стола, а я ошарашено округляю глаза. Что, твою мать , здесь происходит? Мэри-Линетт уходит, я провожаю ее оторопелым взглядом, а потом вновь на Норин смотрю и взмахиваю руками.

– Серьезно? Записаться на прием к Смерти у секретаря?

– Ну, а ты как хотела, Ари? – Спокойным голосом интересуется тетя, облокотившись спиной о разделочный стол. – Управлять разумом можно, а встретиться со Смертью – нет?

– Ну, не знаю. Звучит это дико.

– Как и все, о чем мы здесь разговариваем.

– Не могу поверить. – Сдавливаю пальцами виски и зажмуриваюсь. – Дурдом.

Тетя молчит какое-то время, а затем я чувствую ее ладонь на своем плече. Когда мне вновь удается разлепить веки, Норин сидит прямо передо мной, на корточках. Ее голубые глаза пристально смотрят на меня, с пониманием и сожалением. Она заботливо заправляет локон волос мне за ухо и выдыхает.