— Да уж, — хмуро заметила я. — И не только душа — но и жизнь. Послушал бы умного человека — глядишь, девчонка осталась бы жива.

— Нэми, в сущности, уговорила его. Они сошлись на варианте, что в полицию первой пойдет Нэми, встретится с Крюгером и объяснит ему ситуацию. Князев очень боялся, что его застрелят прямо на входе в управление. Ну и надеялся, что ему за добровольную явку и сотрудничество будут какие-нибудь бонусы. В таком состоянии их и нашел Грант. Затолкал в подвал, стал угрожать. Нэми воскликнула что-то в духе: «Держись, Господь испытывает твою веру!» Князев отказался сотрудничать с Грантом. Тогда Грант велел оркам насиловать девушку, ну и сам не упустил момент. Князев сломался. Ему в этот же подвал притащили аппаратуру из бункера, на которой он поменял местами генные карты в досье Бернарда и Адама Бейкеров. Тут же в подвал спустилась парочка, хорошо одетая, заносчивая. Женщина сказала, что нужен чип для ее мужчины на имя Максимиллиана ван ден Берга. Князев сделал. К тому моменту он понял, что положение безвыходное. Его спасла Нэми — она собралась с силами и затеяла драку с Грантом, а Князев дал деру. Он отлично понимал, что девушку убьют. Но понимал и то, что ее убили бы в любом случае. Утешал себя, что она святая, приняла мученическую смерть. Но совесть все равно грызла, и он ходил по церквям, стараясь не привлекать внимания, и ставил свечки за упокой ее души. Когда ты его нашла, сначала испугался, а уже в полиции испытал облегчение: теперь-то точно его не достанут. И все демоны-искусители будут мучить воображение, но физически достать не смогут.

— Н-да. Негусто. А чего ты так долго с ним возился? Или он стойкий?

— Да какое стойкий, сломался мигом. Боюсь, что Нэми Фогарт сделала для этого больше меня.

— Проклятье. Как всегда обидно, что рождается талант — но безвольный, и погибает в тюрьме. Сколько он мог бы сделать для людей!

— Тюрьма не могила, — возразил Август и проверил время: — Делла, через полчаса приедет ветеринар.

— Зачем?!

— Я пригласил. К Брюсу. Профилактический осмотр, стрижка когтей, и, по-моему, у него нижний резец шатается. Еще обязательно скажи ветеринару, что Брюс не только валяется в компостной куче в парке, но и пытается поесть сгнившую траву. Ему чего-то не хватает.

— А то, что он во сне повизгивает и лапами дергает, не надо?

— Это чепуха. У меня все собаки так делали. Снится что-то. А вот гнилую траву они не ели. Не забудешь? А я пару часов досплю. Всю ночь работал, сейчас с ног валюсь.

Он ушел, а я отправилась переодеваться. Не в коротком же платье и туфлях на шпильке вести врача к собаке, верно?

Через два часа в парке Трех Сосен нашли брошенное инвалидное кресло. А около полуночи за баром «Семнадцатый квартал» обнаружили труп немолодого мужчины среднего роста. Его зарезали в пьяной драке. Лицо было разбито в фарш куском арматуры, содран скальп. В крови — почти смертельная доза алкоголя. Если верить чипу, то убитого звали Келвин Костелло.

В час ночи я стояла в морге у стола, на котором покоилось тело. Йен стоял напротив и смотрел больше на меня, чем на труп. Кажется, он все-таки что-то заподозрил на мой счет. Извини, Йен, ты славный парень, но у разведки свои правила игры, и они — для внутреннего пользования.

— Ну что? — спросил бодрый, явно отлично выспавшийся за целый день «недомогания» доктор Моррис. — Экспертизу ДНК сразу делаем или понадеемся на мою догадливость?

— Сразу, — одними губами произнес Йен, не заметивший иронии.

Доктор Моррис живенько загрузил в аппарат кровяной мазок. Тридцать секунд.

— Пол Гэбриэл Даймон, — с оттенком торжества сообщил доктор Моррис. — А что этот Келвин Костелло? Тоже из той же шайки?

— Нет, — ровным голосом ответил Йен. — Раньше убивали бандиты, чтобы взять имя жертвы. Теперь убит бандит, скрывавшийся под чужим именем. Делла, это он?

Я очень старательно осмотрела тело.

— Йен, я не могу опознать его. Я видела только голову, все остальное было скрыто маскировочным костюмом. Я не знаю его особых примет и сомневаюсь, что такие были, — все-таки диверсант и разведчик, явные особые приметы недопустимы. Я не могу утверждать, что это Даймон. — Я подумала, тщательно взвесила свои слова и после паузы добавила: — Впрочем, точно так же я не могу утверждать, что это не он.

Йен покивал.

— Интересно, а что с настоящим Келвином Костелло, — пробормотал он, выщелкнув из-под манжета наладонник. — Сейчас, — он отошел к окну. Через несколько минут, переговорив с кем-то, вернулся и сказал: — Келвин Костелло умер две недели назад. На Сиене — там клиника, куда его поместили родственники. Ему было около ста тридцати, из которых он пил последние пятьдесят, печени и сердца, считай, не было. Увезли его в бреду, в пути он впал в кому и больше не очнулся.

Доктор Моррис в это время что-то увлеченно изучал на большом мониторе. Я скользнула взглядом, потом сообразила, что этого терминала тут раньше не было, а еще долей мгновения позже — что в морге он неуместен.

Точно такой же стоял в инженерной лаборатории управления полиции Таниры. На нем Хуан Антонио подтвердил факт подделки чипов.

— Доктор Моррис, — удивилась я, — зачем вам это?!

— А? — он оживленно вскинул брови. — Да просто из любопытства, знаете ли… Кстати, чип у этого несчастного, — он кивнул на труп Даймона, — подделан. Не надо быть специалистом, чтобы разобраться. У него на чипе слишком мало информации, да и та вписана топорно. Делла, ручаюсь, вы тоже так умеете, на вашем факультете этому учат обязательно.

Я не покраснела, нет. И не смутилась.

— Если подделка заметна невооруженным глазом, нам же лучше, — ответила я.

— Вот что в свете последних событий не мешало бы проверить, так это не чип на имя Костелло, а досье Даймона, — предположил Йен.

Я отрицательно покачала головой:

— Невозможно. Даймона секретило государство. То есть я сразу могу сказать — досье липовое. Там и не было ничего истинного, кроме этой генной карты да имени.

— В таком случае для частного лица вроде Князева подделка подобного досье несравненно труднее, чем обычного? — настаивал Йен. — И мы можем верить, что убит именно Даймон?