Сейчас получилось то же самое. Браслет каким-то образом активировал мои способности, но сделал это слишком грубо. В итоге я обмякла в кресле и встать самостоятельно не смогла. Даже приказ не сработал, даже боль от невольного сопротивления мерзкому устройству. Только кровь из носа пошла.

Марик бесился, обзывал меня слащавой дурочкой, но в конце концов понял, что не притворяюсь, перенес в соседнюю комнату и оставил в покое. То есть совсем оставил. До утра я больше никого не видела.

Сон не шел. Толстые стены подземных апартаментов не пропускали совсем никаких звуков, так что надежда подслушать что-нибудь интересное растаяла, едва появившись. Вдобавок здесь было холодно, тонкое одеяло, найденное на узкой кровати, совсем не грело, а без окна было страшно.

Я сжалась на жесткой кровати и к полуночи точно знала, что это худшая ночь в моей жизни. Надо же было так попасться! На самом деле, ничего удивительного, изначально все шло к чему-то подобному. Исключая браслет разве что, он стал для меня неожиданностью. Но сейчас, оглядываясь назад, я точно понимала, что, свались на меня внезапно вожделенный второй шанс, сделала бы все то же самое!

А значит, что? Правильно, заканчиваем заниматься самоедством и начинаем думать, как спасать себя, любимую. Какая-то часть меня все еще наивно надеялась, что Тенмар, как только узнает обо всем, вытащит меня к себе, и этим решит все проблемы. Я расплачусь, признаюсь, что солгала насчет отца, получу заслуженный нагоняй, он разберется с подземщиками, спасет Эгрекс, и будем мы жить долго и счастливо. Но здравый смысл говорил, что в реальности все окажется несколько сложнее.

Вдруг эти кандалы только Марик может снять? Я внимательно обследовала новое украшение. Широкая и достаточно толстая полоска металла плотно прилегала к руке, отчего кожа у ее краев покраснела, начал проявляться небольшой отек. Подозреваю, в браслет встроен какой-то механизм. Алый камень загадочно переливался и, когда мои манипуляции становились чересчур настойчивыми, начинал светиться в темноте. Может, это кнопка? Или какая-нибудь хитрая застежка? Воодушевившись идеей, я нажимала, ковыряла, даже попробовала разбить о железное изголовье своего «роскошного» ложа. Самым выдающимся результатом была боль. Сильная, до искр в глазах, от которой взвыть хочется.

Стены были толстые, но я все равно закусила губу и перетерпела. Даже не пикнула. Зато после, гордая собой, еще раз внимательно осмотрела руку и пришла к выводу, что на внутренней стороне браслета есть игла. Наверное, это из-за нее мозг так рьяно реагирует на команды.

Здесь открытия закончились, и до утра я маялась от страха и непонятного ожидания, жалела, что являюсь всего лишь скромным косметологом и совершенно не разбираюсь в технике, один раз даже чутко задремала.

Интуиция подсказывала, что надо сломать иглу, но как это сделать, чтобы не навредить себе, она не говорила. Под браслет ничего не просунешь, снять его самостоятельно, хотя бы на время, тоже не выйдет… Выхода нет!

Марияр прав в том, что касается защиты от людей со способностями, наша техника пошла очень далеко. Нет, мы в Колледже тоже делали настои для ванн, способные за несколько минут снять сильнейшую усталость, или сыворотки от морщин, которые действительно работали. Но во всем этом основная заслуга принадлежала не нам, а растениям, которые выращивали в теплицах и оранжереях Бастиона. А поскольку природа Эгрекса становится все более скудна, баночка самого обычного увлажняющего крема с экстрактом ромашки теперь стоит недешево. Отсюда и высокие стипендии в Колледже Косметологии и Ароматов. Раза в три-четыре выше, чем у учащихся какого-нибудь технического института.

А их изобретения, если судить по браслету у меня на руке, не менее действенны…

Определить время суток при отсутствии окон и часов оказалось делом нелегким. По внутренним ощущениям утро уже пять раз наступило! Ситуация не располагала к тому, чтобы позволить себе расслабиться, наверное, поэтому слабость прошла достаточно быстро. Я как раз подумывала встать и проверить, хорошо ли заперли дверь, но меня опередили.

В комнатку без стука и прочих формальностей вошел Марияр.

— Как спалось? — Сегодня он выглядел менее напряженным и куда более дружелюбным, чем накануне, но меня уже не проведешь.

— Отвратительно.

Недолго он переминался с ноги на ногу у порога, после чего решительно вздохнул и приблизился.

— Катарина, клянусь, здесь никто не хочет тебе зла! — Слова звучали убедительно и искренне, но ответной реакции не вызвали. Никакой. — Все, что было вчера, это ради тебя. Честное слово!

Много же стоит твое слово!

Я сдвинула рукав вверх, обнажая браслет.

— В особенности это, да? — Голос так и сочился ядом. До недавнего момента и не подозревала, что так умею.

— Прости.

Одно короткое слово упало в густую пелену тишины, повисшую в комнате. Мучитель явно нервничал. Он посмотрел на меня виновато и, не получив ответа сразу, начал ходить из угла в угол. Однако шаги у него были широкие, а свободное пространство здесь практически отсутствовало.

Пришлось Марияру возвращаться и присаживаться на край кровати.

Я рефлекторно, даже не задумываясь над своими действиями, сдвинулась на противоположный край.

— Сними.

Еще одно короткое слово. Надежды не было, но я все равно протянула ему руку с браслетом. Мой мучитель внимательно оглядел покрасневшую кожу.