В кабинете Мария Семеновна уселась за свой стол. Олег сел напротив нее, а Евгений Петрович утвердился у двери – ему не терпелось вернуться на спортивную площадку.

– Итак? – спросила Мария Семеновна, прямо посмотрев на Трегрея.

– Вперво – вот что, – начал Олег. – Никита Ломов арестован. По обвинению в непредумышленном убийстве и превышении должностных полномочий. Мы договорились созвониться сегодня утром, его телефон не отвечал, и мне пришлось посетить отделение полиции.

– Оп-па! – раскрыл рот Евгений Петрович.

Мария Семеновна прикрыла глаза и уронила голову на руки:

– Этого и следовало ожидать. О, господи, сгубили парня… Я же говорила, Олег! Я говорила!

– Я помню, что вы говорили, – ровно ответил Олег. – Но не понимаю причину вашего беспокойства. Никиту Ломова оговорили. Его… как это?.. Приставили…

– Подставили, – поправила Мария Семеновна.

– Благодарю вас, да. А значит, следует напросте обратить на этот факт внимание прокуратуры.

Директор фыркнула:

– Ты думаешь, если Никиту действительно подставили, то по нашему первому требованию прокурор кинется его вытаскивать из камеры?

Олег не сбился.

– Рано или поздно, так или иначе – ему придется это сделать, – сказал он.

– И кто же его заставит? – вопросил Евгеша.

– Мы, – просто ответил Трегрей.

Мария Семеновна покачала головой:

– Очень сомневаюсь, Олег, очень сомневаюсь…

– А вы не сомневайтесь, – сказал парень. – Вы ведь еще не пробовали. А практика, как вам известно, есть мерило истины.

– Не в этом дело, Олег, – устало проговорила директор. – Понимаешь, на их стороне – закон…

– Как? – поднял брови Трегрей. – О чем вы говорите? Закон – защищает справедливость, закон – на нашей стороне. Нам напросте это надобно доказать… Как здесь принято…

– Я не совсем точно выразилась, – поморщилась директор. – Точнее будет так: они – пользуются законом. Есть такая поговорка: «Закон – что дышло, куда повернут – туда и вышло…»

– Мы им поповорачиваем! – с истинно спортивным азартом брякнул от двери Евгений Петрович. – Мы им поповорачиваем, опти-лапти! Если шум поднять – все станет на свои места. Никуда не денутся, выпустят Никиту. А вас, Мария Семеновна, я что-то не узнаю… Где ваш боевой дух? Где воля к победе? Откуда столько пессимизма?

Мария Семеновна вздохнула и не стала ничего объяснять.

– Детали работы с прокуратурой мы обговорим позже. Сюминут переходим к следующей проблеме, – сказал Трегрей.

– А это что – еще не все? – горько удивилась Мария Семеновна.

– Сожалею, нет. Сегодня, как и вам, я звонил Николаю Степановичу. Его телефон отключен. Нуржан съездил к нему на квартиру, там никого нет. Соседи сказали, что он второй день уже не появлялся.

– О, господи… – протянула снова Мария Семеновна.

– Нуржан навестил родных Николая Степановича в больнице. Он невдавне звонил мне оттуда. Его оповестили о том, что Николай Степанович появлялся в больнице вчера после полудня. После чего отбыл в неизвестном направлении.

– Степаныч пропал, – резюмировал Евгеша. – Куда он мог деться-то? Может… похитили его? Значит, надо ждать весточки – то есть, требований каких-то. Миллион за него вряд ли попросят, а вот чтобы мы отступились от нашего дела – запросто. И надо, конечно, заявление писать в полицию. То есть, не нам надо, а его родственникам.

– Розыск будет начат лишь по истечении трех суток, – напомнил Олег. – Я уже справлялся в полиции. И уже звонил в бюро регистрации несчастных случаев, а также во все городские больницы. Ничего.

– Это будет очень хорошо… – негромко выговорила Мария Семеновна, – если Николая Степановича просто похитили… а не… ну понимаете меня…

Олег выслушал эту реплику с серьезной сосредоточенностью. Видно было, что он обдумывал и такой поворот событий.

– Да не может быть, – засомневался Евгеша. – Сейчас вроде как не тридцатые и не девяностые, чтобы людей можно было так просто… убирать. Вот увидите, скоро придет о нем какое-нибудь известие! Может, он забухал просто. Сорвался мужик, разве такого не бывает? Навалилось на него со всех сторон, вот он и… Хотя… Все равно дал бы о себе знать-то… Не, что-то не то здесь…

– Все может быть, Евгений Петрович, – сказала Мария Семеновна. – Я уже ничему не удивляюсь.

– Так! – деятельно засуетился физрук. – Надо прессу поднимать, опти-лапти. За такое дело они ухватятся точно. И в прокуратуру бежать тоже надо – не откладывая. Значит… я могу начать обзванивать редакции. Стоп! Зачем обзванивать, у меня соседка – журналистка… Еще раз стоп! У нас же свой человек есть – в этой отрасли-то! В журналистике, я имею в виду. Виктор… э-э… как его? Гога, одним словом! Телефончик его у нас имеется – Степаныч снабдил на всякий случай.