– У Яна новая подружка, и они играют, – пояснила та.

Судя по голосу, девочке не меньше двенадцати. Взрослая. А Марко мало гостинцев принес, всего-то пакет цукатов, к которым мальчик питал слабость, и ананас.

– Ян! – крикнула мама. – К нам пришел Марко.

Обычно ребенок тут же мчался к нему, хватался за ногу и начинал по ней карабкаться точно обезьянка. Марко подхватывал его под попку, поднимал, затем сажал себе на плечи. Ян сразу же выставлял ручонки, чтобы дотронуться до потолка, и заливался счастливым смехом, когда это получалось. Но в этот раз Ян и не думал спешить на мамин зов. Он только крикнул:

– Пиве, Мако! – и остался в комнате.

Марко был заинтригован. Что это за подружка такая появилась у Яна, что он предпочел игры с ней своим любимым покатушкам на плечах у великана?

Когда он вошел в комнату, то крайне удивился, увидев, как по ней носится Ян в компании… с женщиной лет сорока! Причем оба они стоят на четвереньках и на сей раз не визжат, а ржут.

– Ми пимии эсяки! – прокричал Ян и принялся хлопать по полу ладошкой.

– Племенные… ишаки?

– Рысаки, – уточнила дама и тоже начала «бить копытом». – Мы в животных играем.

– Не желаете подкрепиться? – Марко выставил вперед гостинцы. – Сена, увы, нет, но можете пожевать листья ананаса.

Оба «рысака» поднялись на дыбы, иначе говоря, встали на ноги.

– А в пакете что? – спросила женщина.

– Цукаты.

– М-м-м… обожаю!

– Бязяю, – согласился с ней Ян.

Втроем они отправились на кухню. Там мама Яна отобрала у Марко ананас, чтобы почистить его, и усадила всех за стол, на котором стояло молоко и блюдо с плюшками. Но подружка Яна отказалась от того и другого, попросила воды и цукатов.

– Кстати, Лиз, это и есть Марко, – обратилась к ней хозяйка дома.

– Вы местный шериф? Однако, какой красавец… – Глазки Лиз игриво сверкнули. Она оказалась кокетливой барышней.

– Я вам нужен?

– Да. Я хотела бы узнать, когда можно забрать останки брата.

– Постойте, но у Даниеля вроде бы… никого.

– Я сестра Николаса.

– Как вы смогли так скоро приехать? Я же только-только отправил электронное письмо в полицейский участок поселка, где проживал Николас…

– О, это не важно.

– Елизавета – экстрасенс, – выпалила хозяйка дома. – Она почувствовала, что тело ее брата нашли, и сразу отправилась в путь.

– Вот в чем дело, – пробормотал Марко.

– Может, вы ее на место преступления возьмете? Или улики какие покажете.

– Зачем?

– Она считает информацию и вычислит убийцу. Я по телевизору видела передачу о том, что полицейские многих стран сотрудничают с экстрасенсами, и они очень помогают порою.

– Нет, мы как-нибудь своими силами.

А Ян тем временем начал клевать носом. Время было не позднее, но мальчик, судя по всему, наигрался за день так, что сил не осталось. Марко смотрел на него очень внимательно. Пытался найти сходство между Яном и аббатом Иваном. Нет, абсолютно разные. Аббат голубоглазый, светловолосый, с рубленым лицом. Найденыш чернявый и хорошенький, как девочка.

– Пойду уложу его, – тихо сказала хозяйка. – Умаялся малыш…

Она подхватила Яна на руки, он открыл один глаз, вперил его в Елизавету и сонно спросил:

– Пидес исе?

– Пиду, – ответила она, подмигнув.

Мальчик улыбнулся, положил кучерявую головенку матери на плечо и уснул.

Когда они скрылись за дверью, Елизавета попросила:

– Можно вашу руку?

– Которую?

– Смотря, о чем вы хотите узнать…

– Ни о чем.

– Нет, хотите, – возразила Елизавета. – Поэтому давайте обе.

Марко без возражений положил на стол руки ладонями вверх.

Лиз взяла их в свои. Ее прикосновения были ласковыми, успокаивающими. Марко не нервничал, но допускал, что тех, кто является на прием в экстрасенсам, потрясывает, и те должны уметь расслабить клиентов.

– Да, ты многое пережил, – сказала Лиз, изучив левую руку Марко. – Сочувствую тебе.

– А что я?..

– Не надо, не вороши. У тебя и так голова болит… Вот тут, – и коснулась своего виска. Но отдалось в виске Марко. Том самом, куда угодил кирпич…

«Увидела шрам, – понял он. – А я испытал фантомную боль».

– Давайте я лучше вам о будущем расскажу.

– Отлично.

– Все будет!

И заулыбалась так, что Марко увидел золотую коронку на ее зубе мудрости.

– Это вы о чем?