Она поспешила в свою комнату и очень быстро спустилась вниз – без вещей, держа в руке лишь маленькую сумочку, щедро усыпанную мелкими французскими лилиями из посеребренной кожи.

– Пока-пока, – махнула она ладошкой, – теперь не знаю, когда увидимся.

Вернулась Воронина через четыре часа совершенно счастливая.

– Все нормально, – объявила она, – Макс увидел, как я в машину сажусь, подбежал и попросил отвезти его жену в аэропорт. Она, дескать, приезжала, чтобы он подписал заявление, что не против развода, совершаемого в его отсутствие. Они, оказывается, уже полтора года не живут вместе. Я, естественно, согласилась. Так эта его бывшая жена всю дорогу мне рассказывала, какой он подлец. Изменяет ей и вообще. Она терпела, а как про Руденскую узнала, решила, что не стоит больше терпеть. Ведь и с ней может всякое случиться. Она, оказывается, знала про их отношения… У нее, между прочим, есть реальный человек. Финансовый гений и живет сейчас в Англии. Эта Яна мотается к нему постоянно, а теперь надеется остаться там навсегда. Короче, все как нельзя лучше.

– А ты не думаешь, что Баландин расскажет Максу про то, что между вами случилось?

– Не думаю. Жора мне пообещал молчать. К тому же он удивился, сказал, что ничего не помнит. Думал, что мы просто напились и вырубились. Так что никто ничего не узнает. Да и вообще, эти ребята не болтливые. Кстати, все только и говорят о том, что у тебя роман с Селезневым. Я, конечно, пытаюсь всех убедить в обратном… Но на каждый роток не набросишь, как говорится… А я, оказывается, все поговорки русские знаю. Надо же! Ведь еще совсем недавно все говорили, будто бы у меня акцент…

Последнее обстоятельство ее обрадовало. Но она тут же вспомнила про Максима и обрадовалась еще больше:

– Максим теперь свободен, а у меня развязаны руки.

Настя не стала напоминать, что Божко пока еще не разведен, тем более что подруга уже строила планы:

– Главное не навязываться внаглую, а просто проявлять заботу и внимание. Роль вместе разучивать, накормить чем-нибудь вкусненьким… Я, кстати, заскочила в свой ресторан и привезла кое-что: фуа-гра, сыр порт-салют, лотарингский пирог, мидии, круассанчики с вишней, шампанское и две бутылки «Реми Мартин» двенадцатилетнего… Думаю, он оценит, ведь эти продукты под санкции попали… Совсем забыла, когда ехала в машине, слушала новости: сегодня в Москве похоронили Олесю Руденскую.

На следующее утро, когда Настя вышла на прогулку и брела через березовую рощу, к ее забору подъехали два автомобиля и, хотя притормозили немного, останавливаться не стали, а тут же свернули к дому Иволги. Но когда догнали девушку, остановились. Первым подъехал белый «Порше Каенн», из которого вышел Селезнев. Он поздоровался с Настей, сказал, что хочет размять ноги, потому что всю дорогу от самой Москвы из машины не выходил. Не спеша вдвоем дошли до реки. Анастасия рассказала, что работает над книгой для Джессики Стоун, но назвала это не слишком серьезным занятием, потому что текст получается пародийным, зато будущий автор воспринимает его как самую настоящую любовную историю. Игорь Егорович молчал, а когда Стрижак поинтересовалась, чем он занимался в Москве, ответил:

– Олесю хоронил, народу собралось очень много, хотя я приглашал только ее партнеров по совместной работе. Но все равно поклонников и поклонниц собралось несколько сотен, пришлось выставлять оцепление. Из Казахстана прилетела Олесина мама, рассказывала мне, какая у нее хорошая была дочка, но больше говорила о том, что ей через два года на пенсию, а средств на существование нет. А я-то знаю, что она оставила Олесю бабушке, когда девочка в восьмом классе училась, ушла к новому мужу и вообще забыла, что у нее есть дочка. Грустно все это. Вместо Руденской из Омска вызвали другую актрису – говорят, талантливая. Даже на Олесю чем-то похожа, но все равно не то. Она, вероятно, уже здесь. По крайней мере, Жора Баландин высылал за ней машину в аэропорт…

На речке шел творческий процесс. Божко будто бы пытался сдвинуть в заранее приготовленную яму валун. Валун был огромным, но почему-то раскачивался из стороны в сторону.

– Полипропилен с гранитной крошкой, – объяснил Селезнев. – Настоящим камнем Макса давно придавило бы.

С берега за происходящим наблюдала Воронина. Она сидела на расстеленном клетчатом пледе, рядом стояла корзинка с термосом и пакетом круассанов.

– От Божко уходит жена, – сказала Настя, – по слухам, к финансовому гению из бывших наших, который теперь проживает в Англии.

– Там теперь много всяких авантюристов, мошенников и просто пройдох, которые хапнули здесь и сбежали туда в надежде, что их не выдадут. Но очень скоро придется объяснять англичанам происхождение переведенных средств, и тогда эти герои станут нищими. Возвращаться им нельзя, а без капиталов они там никому не нужны. Но вообще спасибо за информацию: я проверю, хотя, мне кажется, это вряд ли Капустин. Таких совпадений не бывает.

Однако, как выяснилось к вечеру того же дня, случается всякое. Яна Божко уехала именно к Борису Ильичу Капустину, с которым уже почти год поддерживала близкие отношения. На своих страничках в социальных сетях она с восторгом описывала свою любовь к талантливому и самому умному из всех мужчин, которых когда-либо встречала. Было много снимков, где они вдвоем: на пляже, на яхте, на Бонд-стрит, на фоне Биг-Бена, Тауэра, на фоне сверкающего «Бентли» и увитого плющом загородного дома финансового гения. Капустину оказалось далеко за пятьдесят, был он лыс и суров.

Настя сама отыскала странички Яны, после чего позвонила Селезневу, но тот ответил коротко:

– Я уже в курсе.

Она решила, что он не хочет с ней разговаривать, и прервала так и не успевший начаться разговор. Но Игорь Егорович сразу же перезвонил сам.

– Простите, я сейчас проверяю другую информацию. Но если хотите немного прогуляться, я могу подойти к вашему дому через пятнадцать минут.

Настя согласилась, хотя, как ей показалось, сделала это слишком поспешно. Перевела дух и пошла одеваться к прогулке. Когда вышла за калитку, Игорь Егорович уже ждал, чуть поодаль стоял бдительный Сева, а еще дальше – парень, которого она прежде не видела. Так и пошли по дорожке. Впереди, шагах в десяти, незнакомый Насте телохранитель, а позади на таком же расстоянии – Сева.