На отдых расположились, кто, как мог, среди мокрых валунов, под упавшими деревьями. Ни костра, ни других средств обогрева не использовали, вокруг вполне могли быть понатыканы датчики всех мастей. Имелся риск, что их сейчас уже видят. Похрустели галетами, запили дождевой водой, которая опять полилась с низкого неба в нежеланном изобилии и задремали.

Среди ночи к Базилиусу пробрался недремлющий Тимоти. Разбудил и поведал, что по его наблюдениям в окрестностях озера творится что-то странное, звал взглянуть. А там и в самом деле было на что посмотреть. Дождь ненадолго перестал, однако разбухшие от воды тучи продолжали нависать над лесом, озером и, казалось, над всем миром. Обычно чёрные в непроглядной ночи эти тучи сейчас переливались всеми цветами радуги. Вспышки то кроваво красного, то изумрудно зелёного, то нежнейшего голубого, переходящего в густой синий и уходящего в фиолетовый.

Тимоти раньше такого видеть не приходилось, он в три глаза наблюдал за сиянием. Зато Базилиус сразу догадался, что за иллюминация развернулась перед ними, хотя и видел такое всего один раз в жизни. Друзья присутствовали при хрестоматийном, категорически запрещённом всеми кодексами на всех планетах, кроме необжитых, уголовно наказуемом старте в гиперскачок с поверхности планеты минуя разгон. Причём неважно какого класса корабль намеревался совершить гиперскачок, последствия всегда одни и те же - вначале красивая, просто роскошная и завораживающая полихроматическая безмолвная прелюдия, а потом катастрофический удар. Удар, как от падения крупного метеорита или сильного землетрясения, или, что более адекватно, как от подрыва ядерного фугаса большой мощности.

Судя по характеру цветов побежалости на небосводе, до удара оставались считанные секунды. Базилиус не помня себя, схватил тяжёлого Тимоти в охапку и, не разбирая дороги, кинулся прочь от сияния, от озера, от смертельной опасности под защиту каменной гряды. Он бежал и во всё горло орал Константину и Гябуру, чтобы немедля бежали за ним, прочь от смертоносного берега.

Как быстро они неслись по валунам, сказать трудно, они этого не помнили. Им казалось, что они летели, не касаясь скользких камней. Когда пришла ударная волна, их полёт продолжился. Кто-то парил всего пару шагов и полсекунды и встретил очередной такой твёрдый валун, кто-то пять с тем же результатом. Тимоти, как самый лёгкий, парил дольше всех и приземлился на громадное дерево, вместе с которым и рухнул. Потом пришла волна озёрной воды, захлестнула, промочила окончательно, облепила тиной и илом, и схлынула куда-то между камней. И всё затихло, и погрузилось в кромешную тьму.

Долго-долго во тьме собирали они себя по кусочкам, искали друг друга, откапывали вещи, оружие, пытались зажечь огонь. Развести костёр удалось, хотя проку от него было чуть, дождь снова припустил на радость одному Тимоти. Когда совсем рассвело, начали считать потери, оценивать раны.

Особенно серьёзными потери нельзя было назвать, так, смыло по мелочи кое-что, да и ранения оказались не опасными. Забавней всех выглядел Тимоти, у которого оказался подбит встречей с деревом третий средний глаз. Огромная симметричная фиолетовая гематома придавала морде волбата весьма комичный вид, без улыбки на это чудо смотреть было невозможно. В остальном весёлого было очень мало. "Трёх Толстяков" упустили (никто не сомневался, что они наблюдали старт их корабля), золотой запас вместе с ними улетел, сами чудом живы остались, судьба Елены и Вонока оставалась проблематичной - по реке вверх по течению могла после удара пройти такая поророка, что утопила бы и мощный катер, а там утлая надувная перегруженная лодка. Плохо. Всё плохо.

Кряхтя и постанывая, стараясь не смотреть друг другу в глаза, ставили палатку, собирали и сушили размётанные ударной и водяной волнами вещи, приводили себя в порядок. Спешить теперь было некуда.

Когда через некоторое время поисковый отряд выстроился на бывшем берегу бывшего озера, Базилиус произнёс короткую, но энергичную речь.

– - Никто не обещал, что будет легко, что противник сам сдастся нам без боя. Он, этот противник, хитёр и изворотлив, у него много людей и много денег, и никаких моральных обязательств. Удача сама не свалится нам в руки, её придётся выдирать у противника с мясом и кровью.

В этом месте Тимоти непроизвольно облизнулся. Его длинный раздвоенный язык расправил жёсткие усы, нежно прошёлся по подбитому глазу, почесал за ухом, и всё это в одну секунду.

– - Сейчас нам предстоит спасательная операция по розыску и вызволению наших товарищей. Они могут быть ранены. Поэтому идём быстро и, в то же время, внимательно осматриваемся. Тимоти впереди.

Выдвинулись.

Со столицей, занятой обновлением после народного восстания и своими кураторами из Казначейства Базилиус связываться не стал. О старте там итак уже известно, а молчание в эфире означает, что говорить пока не о чем. Он отправил только сигнал подтверждение, что они живы, и на этом всё.

До устья реки дошли быстро. Здесь точно Мамай прошёл. Русло завалило стволами деревьев пополам с камышом, илом и дохлой рыбой. За завалом набиралось новое озеро. Пройдёт совсем немного времени, и вода прорвёт хлипкую плотину, тогда наступит новый потоп. Перебрались через завал и разбрелись по берегу нового озера искать лодку. Её нашли быстро среди коряг почти целую, но без груза и пассажиров, сиротливо приткнувшуюся в кустарнике.

"Неужели потеряли? Их гибель будет равносильна полному провалу. Полному и окончательному, где он, Базилиус, как руководитель операции, не состоялся".

Чувство гадкое от потери соратников, к нему примешивалось и ощущение безвозвратной потери кого-то больше, чем просто связиста. Базилиус неотвязно думал о Елене. Представлялось, как они найдут труп или трупы, а ещё хуже, вообще не найдут. Базилиус дал команду стрелять из ракетниц, и первым послал красный огонь в небо. Ему тут же ответили зелёным.

"Господи, спасибо тебе. Вернусь, в храме самую толстую свечку поставлю, молебен закажу, месячную зарплату пожертвую".

"Утопленников" нашли быстро, они обосновались под упавшими крест-накрест огромными соснами. Жгли костёр и мирно завтракали. Базилиус, поспевший вместе с Тимоти раньше других, от избытка чувств расцеловал и хромую Елену и смутившегося Вонока. И сам смутился неожиданному порыву. В отличие от основного отряда, эта парочка пережила криминальный старт почти безболезненно - увидели цветной хоровод, почувствовали толчок, причалили, выгрузились и ушли вверх по берегу под защиту этих древесных великанов.