Глава двадцать вторая

Валентин молотил в дверь, вопил: "Саша-а!" - пинал стальное полотно коленями. Удары гулко раскатывались под арочным сводом, как будто кто-то в пустую бочку лупил кувалдой. Бестолковое занятие - ломиться в запертую дверь, кричать. Безумие. Всё равно никто не услышит. "Аша! А!" - хохотало над Ключиком железобетонное эхо.

– Шего орёшь?!
– раздражённо спросил за спиной кто-то.

Ключик подавился криком. Развернулся, прижался спиной к железу. "Крысы?"

Древний дед в чёрной стёганке, на рукаве эмблема охранной службы. Руки за спиной, жидкие волосы вокруг лысой макушки - дыбом. Подбородок воинственно выпячен. Дед зол, кипятится, заметно шепелявя:

– Шемьдешят шесть лет уже Шаша! И што? Што ш того? Я вам што швейцар? Што раз договаривалишь, до пяти чашов штобы духу вашего здешь не было! Я тебя хорошо запомнил, ты мне в прошлый раз мамой клялшя, што в пошледний раз...

"Он челюсть вставную не надел. Семьдесят шесть? Я бы дал все девяносто. Злится. Сдаст он меня, за милую душу сдаст".

– Это не я был в прошлый раз, - честно признался Ключик.
– Дядь Саша...

– Дядь Шаша, дядь Шаша, - передразнил, тряся щетинистым подбородком.
– Как не ты? Думаешь, у меня шклероз? В шешть чашов штроители шойдутша, а ты тут шаришься, как крыша. Што, думаешь, я тебе щаш открою, да? Шиш тебе ш машлом. Пошёл от двери.

– Дядь Саша, открой, а?
– взмолился Ключик.
– В последний раз. Я сюда не вернусь.

– Не вернушь, не вернушь, - брюзжал дед.
– Куда ты денешша... Как я тебе открою, когда ты жопой швоей к двери жмёшша?

Ключик отпрыгнул от двери, деда поймал за рукав: "Давай, дядь Саша, дорогой!"

– Пушти!

Дед высвободил рукав, полез в карман и оттуда извлёк ключ на красной тесьме.

– Вот чем хочешь могу поклясться, что больше не вернусь. Ухожу я отсюда, - бормотал Ключик, глядя, как дед пытается попасть ключом в скважину.
– Давай, помогу открыть.

– Шам шправлюшь. Куда это ты шобралша?

– Село Вишнёвое. Знаешь такое?

– Нет, - буркнул дед, вытаскивая дужку замка из проушин.
– Вшё. Пошёл отшуда. Быштрее!

Ключик не нуждался в приглашении, наружу вылетел пулей, поехал по наледи, с разбегу сорвался с платформы. На него накинулся ветер, толкнул в спину. Было совсем светло, небо на востоке напоминало разлитый по серой сковороде яичный желток. Валил снег. Ключик скатился со склона, уворачиваясь от кустов, ветер подгонял его в спину. Как и в прошлый раз, чуть не влетел в подмёрзшее болотце, по собственным следам обошёл стороною, прыгая через поваленные стволы...

В осыпи под корнями старой сосны остались перемешанные с жидкой грязью угли. Опоздал.

Ключик обошёл утоптанный пятачок, разобрался в следах на снегу, нашёл те, что вели прочь от стоянки. "Не могли уйти далеко, - уговаривал себя на бегу.
– Догоню. Только бы следы не занесло снегом! Следопыт из меня... И зачем я только вернулся в мерзкую крысиную нору?" Зачем-зачем... Как всегда, испугался ответственности, вот зачем. Не умею, не пробовал никогда, отстаньте от меня. Так не бывает, чтоб строить и ни за что не отвечать. Вот бежишь сейчас, чуть не падаешь, а что будешь делать, когда догонишь? Надо ведь признаться: так и так, был артмастером, строил воздушные замки и продавал. Как ещё она на это посмотрит. Врать? "Не-ет!" - хрипел на бегу Ключик. Куртку расстегнул, со лба отирал пот. След, петляя меж сосен, повернул на юг. Оранжевые стволы плясали перед глазами, бежать было трудно. Остановившись передохнуть, Ключик согнулся, упёр руки в колени. Хакал паром, смотрел вперёд. Сосны там росли реже. Опушка? А вдруг там наезженная дорога! На дороге не видно следов... Он рванул с места. В полминуты добежал до края леса, выскочил на продутое ветром поле, огляделся.

Города не было видно за деревьями; над седой хвойной щёткой разлилась в облаках жёлтая заря. Поле поднималось горбом, щетинилось пучками травы. Ветер сёк его, засыпал снегом. Вдоль края леса на юг змеилась дорога. На ней - две чёрные фигурки.

– Са! Ша-о!
– что было сил заорал Ключик.

Ветер подхватил крик, унёс на юг, вдогонку.

– Са!..
– ещё раз крикнул Ключик, но осёкся. Увидел - заметили. Замахал рукою. Маленькая фигурка ответила.

Бежать налегке по уезженной дороге - плёвое дело. Ветер подгоняет в спину, и видно - ждут. Подбежав, Ключик понял, что не может выговорить ни слова. Казалось, порвутся лёгкие. Саша смотрела на него, склонив голову на бок. Уж эти городские, бегать не умеют. Николай Андреевич отвернулся.

– Вы... сказали... нужен... архи... тектор?
– с трудом выговорил Ключик.

– Ну, что я тебе говорила?
– Саша повернулась к деду.
– Он архитектор, а ты: "Артмастер, артмастер!"

Николай Андреевич, ничего не ответив, подсунул ладонь под рюкзак, подбросил и поправил лямки. На Ключика при этом глянул с укором.

– Был... артмастером...
– признался Ключик. Смотрел то на деда, то на внучку.

Ветер бросался на них, как сорвавшийся с цепи пёс. Александра молчала долго. Ключик ловил взгляд, гадал: "Что скажет?"