Диомидов. Поскольку вошедшие во вкус иноверные рэкетиры на

предложение поделить город подобру-поздорову ответили категорическим

отказом, пришлось вразумлять их силой. Переломанными конечностями и

пробитыми черепами не обошлось. "Минотавр" торжественно похоронил

еще трех ратников, а мелкие группировки свои потери не считали. Стрельба

и поминки случались с завидной регулярностью.

Во время перерыва Куропяткин подошел к Атаманову. Генерал, узрев

журналиста, радостно осклабился и произнес, протягивая руку: "Завтра, надо

полагать, опять в "Ведомостях" меня укусите?".

Сравнение с собакой Куропяткина покоробило, но ставить генерала на

место было не в его интересах. Стоявший рядом журналист газеты "Глас

народа" Гарик Микулин подобострастно хихикнул. В народе издание

именовали "Поносом", потому что оно в каждом номере публиковало доклад

или очередное интервью председателя облсовета. Журналисты "Ведомостей"

и "Поноса" терпеть не могли друг друга. Первые считали вторых

откровенными угодниками, а вторые первых - наглыми борзописцами.

– Постараемся, Сергей Викторович, - дерзко пообещал Куропяткин.

– А хотите поучаствовать в задержании преступника?
– неожиданно

предложил Атаманов.

– Шутите, Сергей Викторович, - оживился Гарик, - кого брать будем?

– Или вы только критиковать мастера?
– генерал никак не отреагировал на

реплику Микулина.

Он смотрел на Куропяткина в упор, хитро прищурившись, и нельзя было

понять, шутит главный мент области или говорит всерьез.

– Вы с Лепиховым знакомы?
– поинтересовался генерал. И, не дожидаясь

ответа, добавил:

– Позвоните ему завтра, сошлитесь на меня. Телефон приемной вам

известен.

Атаманов направился к выходу. По пути его попыталась перехватить

журналистка "ТВ-Профи" Алина Мухина, но генерал ловко увернулся от

направленного ему в рот микрофона и удалился. Рыжеволосая и

длинноногая Алина, которую иначе как Мухой не называли, подскочила к

Куропяткину.

– Что он тебе сказал?

– Для тебя ничего интересного, - отрезал Куропяткин.

Про себя он называл Муху полупроводником. Эта рыжая стерва считала

себя классной журналисткой и звездой телеэкрана, требовала от коллег,

чтобы они незамедлительно делились с нею новостями, хотя сама утаивала

информацию, причем даже в том случае, когда ей самой это было невыгодно.

– Главный мент пригласил Сержа на задержание особо опасного

преступника, - проинформировал Муху Гарик.

– Ни хрена себе!
– поразилась Муха и, круто развернувшись, подбежала к

своему оператору и начала что-то взволнованно ему объяснять.

Тот послушно кивал и с интересом посматривал в сторону Сергея.

– Вот сучара!
– обозвал про себя Гарика Куропяткин.
– Сейчас Муха полетит

к председателю комитета облсовета по работе с правоохранительными

органами, и начнет ему лапшу на уши вешать, дескать, менты ущемляют

независимую прессу. А у того давно при виде Мухи слюнки текут.

Опасения Куропяткина сбылись самым гнусным образом. Когда утром

позвонил Лепихову, полковник заявил, что журналисты его задолбали и

повесил трубку. Сергей перезвонил главе пресс-центра областной милиции

Нине Павловне и объяснил ей ситуацию. Худая и некрасивая, эта женщина

пережила всех начальников, каждый из которых, вступив в должность,

первым делом вместе с мебелью в приемной избавлялся от руководителя

информационной службы, однако через пару месяцев все возвращалось на

круги своя. Нина Павловна явно знала какую-то тайну, о которой не ведали

более молодые и грудастые соперницы, и потому дослужилась до

полковника. Выслушав журналиста, Нина Павловна попросила немного

подождать. Куропяткин слышал, как она с кем-то говорила по внутреннему

телефону. "Вы можете через двадцать минут к управлению подъехать?" -

спросила она. "Смогу", - заверил Сергей. В трубке раздались короткие гудки.

Проверив, лежат ли в сумке диктофон и фотоаппарат, Куропяткин вылетел