Я медленно, молча кивнул. Он был прав.

III.

Ближе к ночи у меня стали появляться опасения по поводу того, пустят ли Динго в такси, однако он сам меня успокоил на этот счёт, сказав, что за деньги здесь повезут даже слона. Так что, в принципе, дорога туда у нас прошла без каких-либо приключений - если не считать парочки странно покосившихся на нас поздних прохожих (а мы по-прежнему выглядели достаточно экзотично). Первые проблемы же, как ни странно, возникли тогда, когда мы подошли к дому.

Австралиец сидел на качелях, приделанных к ветке того самого дерева, с которого я в своё время упал, и медленно, неторопливо покачивался глядя на дорогу - правда, в сторону, противоположную той, с которой мы подходили. Я окликнул его (Динго говорить вслух на улице не решался, всё-таки мог услышать кто-нибудь посторонний). Он вскочил на землю и начал озираться по сторонам; впрочем, уже через несколько секунд он увидел нас.

– Вы быстро, - с улыбкой сказал он, подходя ближе.
– Хорошо, что вы пришли, есть одна вещь... Очень важная.

– Погоди, дай зайти, - проворчал Падди - не всерьёз, а скорее по привычке.

Однако зайти в уже знакомую нам по первому разу "комнату с кроликами" вот так просто не удалось: на лестнице мы столкнулись с родителями Динго (они же теперь были родителями Австралийца). Вот здесь-то и случилось то, о чём мы не подумали.

– Привет, ребята...
– дружелюбно кивнула нам мать Динго, высокая черноволосая женщина...
– А пса вы зачем в дом тащите?

У бедного Динго попросту отвисла челюсть. Мы все посмотрели на него - и прекрасно поняли, что только невероятным усилием воли он умудряется ничего не сказать в ответ. Все, конечно же, понимали, что его родители никак не сумеют опознать в здоровенном рыжем хищнике родного сына, но всё-таки фразочка для него была довольно жестокой.

– Действительно. Он может напачкать в доме или сломать что-нибудь, - заметил отец Динго, не подозревая, кого обвиняет в столь страшных грехах.

– Это точно вряд ли, - нелёгкую дипломатическую миссию взяла на себя Айлин.
– О-он себе такого не позволит. Он очень послушный.

Динго только что головой не закивал, услышав эти слова.

– Ага, верно, - подхватил я.
– И команды знает. Динго, к ноге.

Динго оказался у моих ног буквально в один момент и сел в такой позе, будто он был по меньшей мере гвардейцем Букингемского дворца.

– Ну...
– с лёгким недоумением протянули, переглянувшись, взрослые.
– Дик, а ты уверен, что...

– Конечно, уверен, - подтвердил Австралиец, сохраняя безмятежное выражение лица.
– Я же их сто лет знаю. Всё в порядке. Пойдём наверх, ребята.

Пользуясь тем, что взрослые будто бы согласились (или, точнее, крепко задумались, никак не реагируя на происходящее вокруг), мы быстро поднялись в комнату Австралийца и закрыли за собой дверь. Уже заходя внутрь, я услышал негромкий диалог, произошедший между родителями Динго:

– Сто лет? А почему мы тогда всех этих ребят видим в первый раз?
– это его мама.

– Да брось, дорогая, - а это, понятно, отец.
– Пускай дети развлекаются. Пошли спать, я устал за сегодняшний день.

Негромко вздохнув, я повернулся к собравшимся:

– Фух... Вроде бы, обошлось.

– Ещё немного...
– медленно, тихо проговорил Динго.
– Ещё немного - и я бы поседел. Мне нельзя с ними сталкиваться. Нельзя. Если я сорвусь, это поставит под угрозу всех.

– Ладно, - кивнул Австралиец, серьёзно глядя на него.
– В следующий раз придумаем, как что сделать и где встретиться. А пока... Располагайтесь, - он кивнул на диван, на столик перед ним (в прошлый раз его тут не было), на котором стояли несколько пачек сока и глубокая вазочка с печеньем.
– Я правда рад вас видеть... И, как я уже сказал, есть кое-что, что вам нужно видеть... Я не стал говорить об этом по телефону, мало ли что.

Он подошёл к письменному столу, с которого (вот уж и правда чудо) были убраны все кролики - вместо них там лежали папки с бумагами. Ксерокопии, фотографии, какие-то рукописные тексты... Судя по всему, Австралиец и правда проделал огромную работу. Тем временем, он взял со стола одну - достаточно толстую - папку и показал её нам всем. Она была прозрачной, и потому нам была хорошо видна фотография, находящаяся на самом верху. Класс детей лет восьми (в одном из них смутно угадывался Динго, бывший тогда ещё просто Диком) и их учитель.

– Наш класс...
– удивлённо произнёс Динго, привстав.
– Зачем это здесь?

– А теперь смотрите дальше.
– Австралиец осторожно вытащил фотографию с классом и положил её на стол, открыв нам следующий документ. Это тоже была фотография - только куда более старая. Кажется, это было открытие... Чего-то. Больницы, школы? Торжественная обстановка, люди, чей костюм указывал на то, что на дворе стоит середина девятнадцатого века... И знакомое лицо. Всё тот же учитель, стоящий на сей раз рядом с каким-то солидным джентльменом.