К нему подскочил другой мужчина, который все это время пытался руководить процессом, что удавалось ему явно плохо. Он подхватил палку и стал совать ее в щель.

– Ребята, ну давайте же! – в отчаянии обратился он к остальным.

Все были вымотаны, сил не оставалось. Рабочие сгрудились вокруг, побросав свои импровизированные подручные инструменты.

Женщина-юрист подскочила к неудавшемуся руководителю и набросилась на него:

– Вы мужчина или кто? Сделайте что-нибудь!

– Я бухгалтер, – как мог оправдался тот, не прерывая своего занятия.

Гущин наблюдал за всем этим процессом, мысленно прикидывая более эффективный способ. К нему подбежала женщина средних лет, глаза ее были заплаканы, но в них теплилась надежда. Она посмотрела на него – высокого, сильного, с мужественным лицом – и прорыдала:

– Мой сын! Сережа! Помогите, помогите! Он застрял!

Ей вторила девочка-подросток – та самая, что показала им дорогу:

– Он там, там! Вот чего он туда полез?

Женщина раздражилась от этого вопроса и сильно дернула девочку за руку. Алексей понял, что это была мать обоих детей.

– Успокойтесь, мы поможем, – отозвался он и пошел к автобусу.

Металлическая крыша его была почти придавлена сверху к сиденьям. Алексей попытался повторить маневр рабочего и пролезть в щель, но и ему это не удалось – слишком тесно. Гущин выпрямился, покусывая губы и раздумывая, как еще можно проникнуть в заклинившее пространство.

Сзади сильная рука отодвинула его в сторону одним движением, и Алексей увидел, как Валерка, извиваясь, будто уж, своим гибким телом, буквально ввинтился внутрь.

– Валера! – выкрикнул Алексей, пытаясь ухватить мальчишку за плечо, но тот уже исчез в проеме.

– Пусть, пусть! – твердила мать мальчика, во все глаза наблюдая за процессом и шевеля губами – видимо, молилась.

Женщина-юрист подошла к отверстию, в котором скрылся Валерка, и, наклонившись, громко заговорила сверху:

– Он живой, слышите? Осторожнее – камни двигаются!

Бухгалтер пытался ее оттащить:

– Не мешайте! Всем должны заниматься специалисты!

– То-то и видно, какой вы специалист! – огрызнулась женщина.

Но бухгалтер, приободрившись и веря в могущество прибывших на подмогу людей, стал быстренько организовывать остальных:

– Так, товарищи, без паники! Сейчас поедем! Подходим к машинам и рассаживаемся! Слаженненько, товарищи!

Гущин невесело усмехнулся про себя. Специалисты! Знал бы он, какие это специалисты – парень-стюард да мальчишка-школьник. Впрочем, оба они, Андрей и Валерка, вели себя сегодня с мужеством профессиональных спасателей.

Алексей посмотрел на щель. Оттуда не доносилось никаких звуков. Может быть, Валерку тоже защемило, и ему самому требуется помощь… Но Гущин сейчас был бессилен ему помочь, оставалось только уповать на ловкость пацана.

А Валерка, пробрался внутрь по узкому, как бутылочное горлышко, проходу, вскоре увидел впереди зажатого между сидений мальчишку. Впрочем, не его самого, а лишь огромные, насмерть перепуганные глазенки, в темноте глядевшие на него с последней надеждой.

– Цел? – непринужденно спросил Валерка, делая вид, будто дело пустячное. – Давай, ползи ко мне!

– Не могу, – прохныкал мальчишка. – Ногу зажало!

Валерка выругался про себя, но вслух ничего не сказал, лишь потихоньку, по сантиметру, стал продвигаться вперед. Получалось плохо, и он периодически останавливался, стараясь сгруппироваться так, чтобы тело стало одним сжатым стержнем.

Гущин наверху, возложив спасение Сережи на Валеру, стал готовиться к отправлению, помогая женщинам и другим детям перебраться через завал. Вместе с Андреем они встали по обеим его сторонам, подавали руки, поддерживали, переправляли… Мальчик Вова жался в сторонке и никак не хотел переходить.

– Ты чего, пацан? – спросил его Андрей.

– Мне холодно, – поежился Вова.

– Идите в машину, – обратился Андрей к рабочему, показывая на микроавтобус, который привел он.

Рабочий – по всей видимости, отец – набросил на мальчика свою огромную куртку, укрывшую ребенка, будто плащ-палатка, и, положив на плечо свою тяжелую руку, повел к автобусу.

Алексея что-то больно ударило по голове. Он посмотрел наверх: с неба сыпались каменные обломки и вулканический пепел.

– Разворачивай машины! – бросил он Андрею.

– Куда? – бросилась наперерез женщина-юрист. – Без ребенка нельзя!

Гущин сам это понимал. Он повернулся к раскуроченному автобусу. В его металлическом теле застрял еще и Валерка – в сущности, тоже еще ребенок, более того – за него он считал себя лично ответственным.

– Успокойтесь, женщина, – обратился он к той.