– Они разнесут там все к чертям, а там наши люди!
– заорал ему Уайтхаус.
– Свяжитесь с теми, кто на земле, по мобильному, по рации, не знаю как, но придумайте что-нибудь!

– Не получается, - покачал головой Динман, - мы пробовали!

– Есть возможность как-то связаться с самолетами?

Динман отрицательно покачал головой.

Уайтхаус с трудом доковылял до стола и с грохотом приземлился на стул. Он полез в карман и достал оттуда начатую пачку сигарет. Трясущимися от напряжения руками, не обращая никакого внимания на удивленный взгляд Мелиссы и остальных, он извлек одну сигарету, раскурил ее бросил пачку на середину стола, приглашая любого, кто хотел присоединиться:

– Тогда, - проговорил он медленно и как будто задумчиво, - боюсь, нам остается только положить на все это хер и только наблюдать!..

XVII.

Линда медленно приближалась к сидевшей на пушистой кочке фигуре. От испуга и волнения у нее сжимало в груди; сердце билось так, что, казалось, готово было вырваться в любой момент и скрыться где-нибудь далеко, в болотной дымке. Но она шла, какое-то странное неизведанное чувство тянуло ее к этому человеку, заставляло пренебрегать всякой возможной опасностью. Она подошла к нему на расстояние вытянутой руки и остановилась. Тот не заметил ее или просто не отреагировал. Он сидел неподвижно с закрытыми глазами, лишь губы его слабо двигались, будто он тихо что-то кому-то говорил.

Откуда-то сзади доносились крики. Она слышала несколько одновременных голосов, просивших ее "вернуться", "срочно уйти" или просто "не трогать". Но они уже не волновали ее. Она подошла к нему вплотную и опустилась на корточки. Голос дрожал от сильного нервного напряжения:

– Кай, это я, Линда!... Ты меня слышишь?

Он продолжал сидеть молча в прежней позе. Из неподвижных губ выходил пар, то не многое, что показывало в нем до сих пор человека дышащего.

– Макс!
– проговорила она через минуту чуть громче, почти ему в самое ухо. Тот слабо вздрогнул и открыл глаза. Его взгляд пополз по ее куртке, бронежилету и, наконец, остановился на лице. Он узнал ее. Не сразу, но узнал. Она видела, как вспыхнула на мгновение прежняя улыбка, как зашевелились губы, но дрожь, пробежавшаяся по всему телу, прогнала ее.

– П-привет!
– проговорил он ей шепотом, почти беззвучно.
– Я ж-ждал тебя, я хотел видеть тебя в... в последний раз...

Линда протянула свою руку и прикоснулась к его бледной, распухшей от обморожения и влаги руке. Она была холодная и неживая, почти как у покойника. Только сейчас в полной мере увидела она, как изменился он за последнее время. Вместо здорового, физически сильного человека, перед ней сидело тощее измученное существо, покрытое многодневной щетиной, с мокрыми, слипшимися на голове волосами. Не смотря на холод, он сидел в одной лишь рубашке, в той, которой ходил все лето. Она была разодрана, запачкана кровью и грязью. На ободранных руках виднелись разодранные и уже загнивавшие болячки. Его тело вздрагивало от озноба и был слышен тихий лязг зубов.

– Не трогай его, Линда, отойди от него... отойди!
– к ним приблизился Джон. Он обошел вокруг и целил прямо в открытую грудь Макса, но подойти к нему так близко, как Линда, не решался.

– Отойди от него, Линда, прошу тебя!..

– Ему больно, ты не видишь, что он болен, что он слаб!
– крикнула она брату, не оборачиваясь. Чувство жалости к нему перевешивало в ней всякий страх и отвращение.

– Он может быть до сих пор опасен, ты помнишь, что сделал он с теми, кто вставал на его пути! Не трогай его, не... не приближайся к нему!

Но Линда не слушала брата. Она приподнялась на ноги и начала снимать с себя бронежилет.

– Что ты делаешь? Ты в уме? Он... он...

Линда бросила жилет на землю и отпихнула его ногой. Точки красных лазерных лучей, подобно мухам, ползали по телу Макса. Казалось одно его неверное движение, один вздох, крик, потенциальная угроза и десятки пуль пробьют одновременно это слабое измученное тело.

– Держись от него подальше, Линда, прошу тебя, а то они...

Линда начала снимать с себя куртку.

– Что ты делаешь! Боже ты мой! Что ж ты делаешь!
– слышался откуда-то издалека испуганный голос Стронгвуда. Линда сняла куртку, сделала еще один шаг вперед, нагнулась и аккуратно положила куртку на плечи Кая. Тот медленно поднял голову вверх и посмотрел ей в лицо взглядом своих воспаленных глаз, который обжог ее грустью и бесконечным страданием.

– Все позади, Макс! Все закончилась!
– сказала она ему тихо, снова садясь перед ним, в этот раз на колени.
– Ты болен... сильно болен и... и тебе нужна помощь. Я помогу тебе... мы все тебе поможем!