Сердце ночи
вернуться

Лопатто Михаил Осипович
Шрифт:

<1916>

«Нас ужас вяжет сталью паутины…»

Нас ужас вяжет сталью паутины, Забыли мы о радостях земли. Буравят высь бескрылые машины, И мясом пушечным полки легли. Но павшие под одурь трескотни, К земле пришибленные черным градом — Что в миг последний обрели они — Свой рай, кафешантан с открытым садом, Ночь без зари иль в сладостных мечтах, Где голос нежен, а стихии хрупки, Герой воскреснет и убудет страх И пир картонные запенит кубки?

«Наш рок и труден и туманен…»

Наш рок и труден и туманен, И свежей далью дух пленен, Неутомимый англичанин, Тебя любил я, Робинзон. Беспечно все мы уплываем До света в розовый туман И вольной грудью разрезаем В соленых брызгах океан, Но берег дик, необитаем, И видим мы в пустыне лет Все ту же неба синь, и дюны, И волн зеленый караван, Порой обломки мертвой шхуны, — А в Англию возврата нет, Виденья все неуловимы, И к зову дальний парус глух. В тревогах закалится дух Упрямый и неутомимый. И только детства призрак нежный, На Темзе вечер золотой В твой сон безгрезный и мятежный Вплетется сладостно порой.

<1917>

Из сборника «СТИХИ» (Париж, 1959)

В ПУТИ

«Города проплывают в тумане…»

Города проплывают в тумане — Золотистые арки и башни. По холмам между лестниц и зданий Виноградники, рощи и пашни. Понемногу сгущается вечер. Не грусти! в синеве за горами Ждет усталого путника встреча После долгой разлуки с друзьями.

<1952>

Весна в горах

Кукушка за холмом кукует. Прошли снега, дожди, циклоны, Зазеленели нежно склоны, И непокорно мысль кочует. Там за холмами — воздух синий, А за равниной — море, волны, Весь мир, движеньем жизни полный, Долины, реки, Аппенины. Охвачен путник новой дрожью Предчувствий светлых и счастливых, Благословляет землю Божью, И облака, и гнезда в ивах.

<1956>

«Как встарь, о жизни быстро тающей…»

Как встарь, о жизни быстро тающей Люблю я в сумерки грустить. Мечтаю, словно утопающий, Спасясь, по-новому зажить. Как скопидомы-собиратели, Мы в ящик мира не запрем. Одни бездомные мечтатели Везде находят отчий дом. Восторг и нежное волнение Не просветляют гордеца, Но перед смертью примирение Нисходит в кроткие сердца. В теснине войн, в пути, в изгнании Я веры бодрой не терял. Я видел ангелов в сиянии И каждый день благословлял.

<1952>

«От прежних дней — пустыни сладкой…»

От прежних дней — пустыни сладкой, Что сохранил стыдливо ты? Немного в сердце теплоты, Портрет поблекший, да закладкой Давно засохшие цветы. Дни тают, словно дуновенье, Друзья редеют что ни год, И одиночество растет. Но вечно каждое мгновенье, Все, что трепещет и цветет. Преодолей свои печали, Болезнь, разлуку, темный труд. В тебе ушедшие живут. Сияют солнечные дали И обещают и зовут.

<1952>

Уличные стихи

Я вздрогнул, встретив на витрине Рекламной радости слова. Блеснул наклонно купол синий И отразилась голова. Звонок прозвякает ненужный, Кровь хлынет в мозг, в ушах звеня. Но ты над ниткою жемчужной Уже забыла про меня. Мне не припомнить, стоя рядом, Где мы встречались и когда. И, обменявшись быстрым взглядом, Мы разошлися навсегда.

<1920>

Полет

Повисла жужжащая птица. Недвижна эфирная стужа, И море, как мертвая лужа, В пустынное небо глядится. Земля — отвлеченная схема. Нет радости дикой полета. Здесь люди — безличные кто-то — Растеряны, жалки и немы. Стрекочет биением сердца Минутная стрелка столетий. Порвать бы тоскливые сети, Вернуться на землю, согреться!