Сердце ночи
вернуться

Лопатто Михаил Осипович
Шрифт:

<1917>

ПЛЕННЫЕ ПЕСНИ

«Только пленных песен звуки…»

Только пленных песен звуки, В кольцах матовые руки, Легкий вздох, цветная шаль… Нет, не хочется шербета. Слишком сини волны света, Пахнут розы и миндаль. Кременистая долина, Сакли, чахлая маслина, Птица в клетке — все в плену, Не спускаться с плоской крыши, Петь, а песня тише, тише, Словно просится ко сну.

<1916>

«Брат, проснись! Пропел петух свежесть зорь…»

В. Бабаджану

Брат, проснись! Пропел петух свежесть зорь, Усыпляет рои мух свежесть зорь. Уговор: не трогать роз, скромным быть, Восхваляя, как евнух, свежесть зорь. На попойке шумной ты был вчера, Тем отрадней встретит дух свежесть зорь.

<1917>

Игрок

Еще вчера, тосклив, мятежен, Ты банк нерадостный метал, И словно воздух был разрежен, Так жадно ты его глотал. А нынче на душе ни тени, Забыт румяных карт узор, Сигару куришь, полный лени, Роняя пепел на ковер. Визжат стрижи в эфире блеклом, Внизу газетчики кричат, И жарко солнце бьет по стеклам, И новой радостью ты рад, Что не забыло сердце биться, Что день — затейливый роман, Где утро — первая страница, А вечер — отдых и кальян.

<1915>

«Радость, гостья хлопотунья…»

Радость, гостья хлопотунья, Целый день в груди пропела, Лишь с закатом присмирела И нахохлилась, летунья. Что же ночью: быть веселью, Друг придет с вином и песней Или станет все чудесней, — Будет муза в нашу келью. Иль, накинув шубку кунью, Ты придешь под эту крышу, И опять, опять услышу Радость, нежную певунью.

<1917>

«Всех городов пышней Сидон гостеприимных…»

Всех городов пышней Сидон гостеприимных, Из тесных уличек сплетен гостеприимных. На вертелах дымится жир и вина сладки, И звонкий слышен щебет жен гостеприимных. Румян от солнца и пути за стол садишься, Рабынь толпою окружен гостеприимных. Догадлив ты: в тенета роз был пойман ловчий И негой двух сестер пленен гостеприимных, Но скромный не откроет, в чьих объятьях смуглых Отраду ласк вкушает он гостеприимных.

<1917>

«Я утром обходить базар люблю…»

Я утром обходить базар люблю, И пестрый праздничный товар люблю, Лимонов груды, устрицы и мед И вин сирийских сладкий дар люблю, Ковры палаток, голубей и жен, Над взморьем всплывший солнца шар люблю. Лишает мудрый покрывала мир, А я сплетенье тайных чар люблю. Нежнее зорь, вина хмельней — клянусь! — Я губ сухих и свежих жар люблю.

<1917>

«Рассказ об Индии богатой…»

Рассказ об Индии богатой, О ларях с грудою камней, Багряных, как разлив заката Над влажной зеленью полей, О людях с опаленной кожей У медленных и синих вод, О пагодах, где камень — ложе И яхонт освещает вход, О кораблях, узорным носом Избороздивших океан, И о знакомом лишь матросам Очарованье новых стран… Не шьют, заслушались девицы, Надменен карла, как пират. Спит в кресле няня. Половицы У печки сохнут и трещат. И если выйдешь — двор оснежен, Потянет сеном от телег, И талый ветер смутно нежен. Все в мире — звезды, синий снег, Уют, мерцание лампадок, Лебяжьих думок жаркий пух. И сон мечтателен и сладок, Когда в сенях поет петух.

<1915>

«Пока, в жасминной мгле покоясь…»

Пока, в жасминной мгле покоясь, Блаженно дремлет Афродита И сладок нам сирийский пояс, Над жертвенной землей развитый, Пока беспечно снятся сонным Фонтанов лепет, розы, пена, Гефест опутает влюбленным Сетями нежные колена, Ворвется в лунные пустыни, Развеет чары ярким смехом. День полон шелестом и эхом, А дали солнечны и сини. Отрадно слышать из амфоры Вина густого хрупкий клекот, В покое дальнем лютни рокот И золотистый смех Авроры.