– Миргород! Скажешь тоже. Не, таких городов, как Миргород - раз, два и нету. Разве только Петенбург. Да и то - вряд ли. Точно - Ахдад, словно наш хутор, ну в... два раза больше.

– Ух ты!
– дружно выдохнули остальные слушатели - детинчата разных возрастов и чумазости.

– И был в том городе султан, - продолжил рассказчик.

– Дядьку Панас, а султан кто это?

– Как бы тебе... это кто-то, навроде нашего старосты, только у них...

– А он тоже горилку хлещет?

– А как напьется с голым задом по хутору бегает - чертей ловит!

– Или за теткой Мотрей с ухватом.

– А она кричит: "Люди добреньки, рятуйте!"

– А он ей: "Убью, сука!"

– А ну цыть!
– прикрикнул на расшалившихся слушателей рассказчик.

– Такой султан, да?
– сын пасечника вновь тряхнул золотой чуприной.

– Ну, навроде...
– пальцы вновь затеребили ножку вуса.
– А может, не такой... у бусурман энтих, все не как у людей. Как бы то ни было, было у бусурмана этого вещей всяких ценных, дорогих, цельная камора.

– Вроде, как у Ицхака - корчмаря?

– Ну, вроде...

– А колбасы в ней были?

– Жареные и шоб жира побольше!

– А сало?

– С прорезью!

– Дурак! В сале самое смачное - шкурка!

– Нет - прорезь!

– Нет - шкурка!

– А я люблю, шоб потолще, и соломой смолено!

– Не, самое ценное, шо в каморе может быть - это конфеты!

– Конфеты - это да! Ее в рот и на языке катаешь.

– А она сладкая, как вишня спелая!

– Дурак! Сравнил тоже. Слаще!

– Сам дурак!

– У тетки Наталии, шо за большой балкой живет - вишни сладкие, - со знанием дела заявил сын пасечника Панько.

– Ага, только Сирко кусючий.

– А ленты у султана того были? Цветные, - робко спросила малолетняя Оксанка и часто заморгала черными оченятами.

– И колбаса домашняя, и колбаса кровяная, и сало с прорезью и со шкуркой, и конфеты, и ленты, и еще много чего, шо мы и видать не видывали, и знать не знаем, - говорю ж - бусурман, да еще и султан.

– Ух ты!!!
– снова выдохнули слушатели.

– И задумал он камору эту, а точнее будет - богатства, что в ней, от воров уберечь.

– Так это - известное дело - замок нужен!

– И засов!

– И дверь железом оббить.

– Вакула-кузнец - батькин брат, враз сделает!

– Созвал он, значить, умельцев и мудрецов всяких к себе, шоб они ему что присоветовали. Один говорит - вот как ты - замок навесить, а то и два, другой советует - дверь покрепче, третий - охрану выставить...

– Можно еще грабли поставить. Тать заходит, а они его р-раз по лбу!

– Можно и грабли, - пряча усмешку, согласился рассказчик.
– Только был среди советчиков один... как бы это вам... колдун!

– Навроде нашего Пузатого Пацюка?
– спросил все тот же рыжий Панько.

– Не, колдун, но их - бусурманский. Да такой шо, говаривали, как ночь, к нему черти гурьбой прилетают - горилку вместе пить.

– А они потом голые по городу бегают?

– Друг друга ловят?

– И ухват...

– А ну цыть! Может бегают, может не бегают, откуда я знаю, у бусурманов этих все не как у... Словом, предложил колдун наложить на камору с сокровищами заклятие.

– Дядьку Панас, дядьку Панас, а заклятие это чего?

– Заклятие, это вроде как, помните на прошлый покос Параска с Палажкой поругались, а Параска соседке в очи плюнула, сказала, шоб ее дидько лысый забрал, а ту и перекосило.

– Я помню!

– И я!

– Тетка Палажка еще потом ходила к тетке Параске и все глечики на плетне поразбивала.

– А тетка Параска ходила к тетке Палажке и шибки ей попрокалывала.

– А тетка Палажка жабу на порог подбросила, дохлую.

– А тетка...

– А ну цыть! Словом, уразумели шо за штука - заклятие.

– Он тоже камору дохлыми жабами забросал?

– Не, сперва плюнуть надо!

– Цыть, я сказал! Не плюнуть и не жабами. Врать не буду - не знаю как, но наложил на камору колдовство, да такое, что с того дня ни охрана, ни замок...

– А грабли?

– ... ни грабли не нужны.

– Не знаю... грабли - верное средство. Моя мамка, как горилку от тата ховали, так завсегда грабли...

– Такое колдовство - всем колдовствам колдовство! Теперь в камору эту, с сокровищами мог войти только сам султан, ну или тот, кому он передаст эту силу, сыну там, или еще кому, но только одному, и сам он после этого силу теряет.