Шрифт:
Крехтинг. Царь, а не комедиант.
Бокельзон. Вы полагаете? Пусть епископ со своими ландскнехтами окружит Мюнстер, и запертым в его стенах жителям останется лишь голодать и предаваться фантазиям, вот тогда они помажут меня на царство.
Крехтинг. Ландскнехтам вовсе не потребуется окружать Мюнстер, они возьмут его первым же приступом. Ян Маттизон распорядился не применять силу. Армия епископа уже на подступах к Хамму, а стены нашего города все еще в плачевном состоянии.
Бокельзон. Разве вы ничего не знаете о прекрасной Диваре, юной жене старца-пророка?
Крехтинг. Какое отношение она имеет к нашему отчаянному положению?
Бокельзон. Пусть один по ночам восхищается грудями его жены, а другой заделывает дыры в городских стенах.
Крехтинг. Но это было бы предательством.
Бокельзон. Маттизона с его причудами, но никак не нашего дела.
Крехтинг. Что ж, рискну.
Бокельзон. Нам остается лишь надеяться на прекрасную Дивару, лейтенант.
Крехтинг уходит.
Итак, дочери мои, вы возвестили о том, что хотели видеть царя, схожего с Соломоном и похожего на меня, восседающего на троне и царящего в золотом облаке, царя, который придет на эту несчастную землю, дабы свершить над ней суд.
Анабаптистки.
Господь Своею властью Его послал нам. С ним Узнаем святость счастья, Греховность победим. Конь бел. Он, непорочный, Тьмы ратников с собой Ведет и днем и ночью На свой последний бой. С ним будет в прах рассеян И обратится в грязь, Под стать листве осенней И крохобор, и князь. И, расточив зло, прежде Чем прокричит петух, Придет в златой одежде Наш царь и наш пастух. И мы его восславим И возблагодарим, Душой и телом станем Навеки вместе с ним.Ворота Эгидия. Книппердоллинк и Юдифь в лохмотьях.
Юдифь. Ты скрываешься, отец.
Книппердоллинк. Я прячусь под покровом тьмы.
Юдифь. Ты мерзнешь.
Книппердоллинк. Ночью холодно.
Юдифь. Скоро наступит утро.
Книппердоллинк. Я отсылаю тебя, дочь моя, прочь, но ты все время следуешь за мной.
Юдифь. Ты мой отец.
Книппердоллинк. Твой отец — богач Бернгард Книппердоллинк, а я — нищий Лазарь.
Юдифь. Я дочь нищего Лазаря и, подобно тебе, одета в рванье.
Книппердоллинк. Окна в доме богача ярко сияют.
Юдифь. Бокельзон пирует со своими женами.
Книппердоллинк. Подул ветер. Я люблю слушать его завывания. Небо окрасилось в багряный цвет.
Юдифь. Ландскнехты приближаются к городу.
Книппердоллинк. И вместе с ними — смерть.
Юдифь. Да смилостивится над нами Господь.
Книппердоллинк. Он уже сделал это. Он ниспослал на нас нищету, холод, мрак и ниспошлет еще и голод.
Юдифь. Мне страшно.
Книппердоллинк. Не бойся. Давай спустимся на берег Аа и будем проповедовать о грядущем пришествии князя мира, славного царя анабаптистов.
Оба уходят.
На подступах к городу. На сцене оба рыцаря, ландскнехты и монах.
Иоганн фон Бюрен. Перед нами Мюнстер в Вестфалии, коим правят пекарь и актер.
Герман фон Менгерссен. Им правят еретики. Их так именуют даже самые закоренелые последователи различных еретических учений.
Иоганн фон Бюрен. Очень хорошо. О город, о котором великий доктор Мартин Лютер сказал, что в нем поселился сам дьявол, и, разумеется, теперь в нем демон на демоне сидит и демоном погоняет!
Герман фон Менгерссен. Отлично. О город, о котором премудрый доктор Иоганнес Экк [31] сказал: всей вечности ада не хватит, чтобы за грехи твои сварить тебя!
Монах. Город безрассудства!
Иоганн фон Бюрен. А ну-ка, заткнись, армейский священник! Оскорбления — привилегия солдат. Эй, ландскнехты, начинайте!
1-й ландскнехт. Город безрассудства!
2-й ландскнехт. Город рабства, город несправедливости!
31
Экк Иоганнес (наст. имя Иоганн Майер фон Эгг, 1484–1543) — немецкий католический теолог эпохи Реформации.