Вход/Регистрация
Оповідання
вернуться

Гринченко Борис Дмитриевич

Шрифт:

–  Калинонько, - ка­же, - моя чер­во­ная, рiд­на моя ма­тiн­ко! По­к­рий ме­не своїм лис­тоньком зе­ле­ним, своїми ягiд­ка­ми чер­во­ни­ми! Од­на ти в ме­не рiд­ная, улюб­ле­ная!
– ка­же, а са­ма пла­че…

Еге, во­на пла­ка­ла тим, що в неї не ка­мiнь у гру­дях був, а ма­неньке ди­тя­че сер­денько! I те сер­денько так хо­тi­ло лю­би­ти, так хо­тi­ло! Але ж лю­би­ти бу­ло нi­ко­го!… Не­доб­ро­го i час­то й гус­то п'яно­го батька во­на не лю­би­ла, ма­те­рi не бу­ло, ма­чу­ши­них дi­тей ма­чу­ха лю­би­ти не да­ва­ла…

I во­на пла­ка­ла та об­нi­ма­ла чер­во­ну ка­ли­ну, по­ли­ва­ла їй зем­лю своїми слiзьми; i на­хи­ля­ла то­дi до неї ка­ли­нонька свої вi­ти, i зда­ва­лось дiв­чи­нi, що то ма­ти рiд­на ру­ки до неї прос­тя­гає… I так во­на пла­ка­ла, по­ки по­чує, як ма­чу­ха кри­чить:

–  I де во­на, та ка­торж­на, за­бiг­ла?!

Тодi вста­ва­ла во­на з зем­лi i вти­ра­ла сльози. Вiд­ра­зу зас­ти­га­ло їй об­лич­чя, мов ка­мi­ню­ка, i очi втуп­лю­ва­лись у зем­лю, i во­на зно­ву бу­ла то­дi справ­дi ка­торж­на, що її нi­чим не дош­ку­лиш - нi сло­вом, нi ло­ма­кою. Та­кою во­на йшла вiд ка­­ли­ни.

Такою во­на й те­пер вий­шла i вiд­ра­зу стра­шен­но поб­лiд­ла: во­на по­ба­чи­ла, як од гу­ща­ви­ни по­бiг­ли ма­чу­ши­нi дi­ти. Нев­же во­ни знай­шли її схо­ван­ку? А мо­же, нi, мо­же, во­ни тiльки так бiг­ли? Але ж во­ни не так бiг­ли, во­ни знай­шли, по­ба­чи­ли, по­чу­ли i роз­ка­за­ли про все ма­чу­сi.

Днiв че­рез два До­кiя зно­ву бу­ла пiд ка­ли­ною, за­си­дi­лась i не по­чу­ла, як ма­чу­ха її кли­ка­ла. Уже то­дi по­чу­ла, як ма­чу­ха знай­шла її в гу­ща­ви­нi i по­тяг­ла за во­лос­ся в ха­ту.

–  Стривай же ти, ка­торж­на, я то­бi дам, як тi­ка­ти вiд ро­бо­ти пiд свою ка­ли­ну!

Вхопила ма­чу­ха со­ки­ру й по­бiг­ла в са­док. До­кiя вiд­ра­зу так i за­нi­мi­ла. Слу­хає, ко­ли задз­ве­нi­ла со­ки­ра в сад­ку, зат­рi­ща­ли гiл­ки - ось ще, ще… Во­на ки­ну­лась, се­бе не пам'ята­ючи, про­бiг­ла са­док, до­бiг­ла до гу­ща­ви­ни… Ма­чу­ха ру­бає ка­ли­ну.

Дiвчина не­са­мо­ви­то скрик­ну­ла, ки­ну­лась ту­ди i ста­ла мiж­до ка­ли­ною i ма­чу­хою. Ма­чу­ха аж зля­ка­лась.

–  Ти чо­го при­бiг­ла?

–  Не зай­май­те моєї ка­ли­ни!… Очi її го­рi­ли, а що­ки бу­ли бi­лi-бi­лi; гру­ди так i зди­ма­ли­ся.

–  Ах ти ж пад­ло! Геть!

I здо­ро­ва ма­чу­ши­на ру­ка вiд­ки­ну­ла геть ма­леньку дiв­чин­ку. Со­ки­ра ру­бо­ну­ла, жа­лiб­но хряс­ну­ла цiв­ка ка­ли­но­ва, i впа­ла стеб­ли­на, трем­тя­чи лис­том.

–  Мамо! го­лу­бонько! рiд­ненька! Не ру­бай­те, по­ми­луй­те!

–  Геть, - ка­торж­на!

Вона ки­ну­лась до ма­чу­хи, цi­лу­ва­ла їй ру­ки, за­ту­ля­ла своїм тi­лом ос­тан­нi ка­ли­но­вi стеб­ли­ни.

–  Геть, ка­торж­на!

Але ка­торж­на об­хо­пи­ла ру­ка­ми кущ, i її тон­кi ма­ленькi пальцi так i зак­ляк­ли на цiв­цi. Тро­хи пальцiв їй не по­ла­ма­ла ма­чу­ха, по­ки вi­дiр­ва­ла вiд ка­ли­ни, вiд­во­лок­ла геть i ос­тан­нi­ми ра­за­ми до­ру­ба­ла де­ре­во…

Так рос­ла До­кiя: без ми­лу­ван­ня, без жа­лу­ван­ня, без ляльок, без ди­тя­чих iг­ра­шок, без ка­ли­ни,- тiльки спi­ва­ла iно­дi ти­хо, як зна­ла, що її нiх­то не чує, ти­хо та жа­лiб­но. Де во­на тих пi­сень учи­ла­ся - бог її свя­тий знає, а вмi­ла ба­га­то - i все жа­лiб­нi,- так, мов са­мi во­ни в неї з сер­ця ли­ли­ся:

Он до ко­го ж би я при­хи­ли­ла­ся? Прихилилась би я до ка­ли­ноньки, До ка­ли­ноньки, до чер­во­ної, А ка­ли­нонька на­хи­ляється, Моє сер­денько роз­ри­вається…

А як оце по­ба­чить ко­го, за­раз i змовк­не, i зно­ву та­ка, як i бу­ла: очi до­до­лу, об­лич­чя за­кам'янiє… I так ми­на­ли ро­ки…

Минули - iз ма­ленької дiв­чин­ки ви­рос­ла до­рос­ла дiв­чи­на. Та жит­тя їй не пе­ре­мi­ни­ло­ся: так, як i по­пе­ре­ду, би­ла її ма­чу­ха i зне­ва­жав п'яний батько; як i по­пе­ре­ду, не ма­ла во­на на ву­ли­цi под­руг i бу­ла всiм чу­жа, не ма­ючи нi­ко­го до се­бе при­хильно­го, та й са­ма не бу­ла во­на нi до ко­го при­хи­льна - зос­та­ла­ся во­на "ка­торж­ною", як i бу­ла. Нi, бу­ла й вiд­мi­на. Ко­лись мов за­кам'янi­лий упер­тий ви­раз на об­лич­чю те­пер не­на­че зла­год­нiв. Але ж це зро­би­ло­ся не тим, що во­на пом'якша­ла своїм сер­цем до лю­дей, а лю­ди до неї, - нi; вiд­мi­ну ту на об­лич­чi зро­би­ла страш­на нев­си­пу­ща жур­ба, що гнi­ти­ла їй ду­шу, роз­ри­ва­ла гру­ди i, не мав­ши вже си­ли хо­ва­ти­ся в сер­цi, ви­яв­ля­лась i на об­лич­чi. Ця жур­ба об­нi­ма­ла її й то­дi, як До­кiя бу­ла ще ма­ленькою дiв­чин­кою, але ж бу­ла не та­ка ду­жа, та й упер­тiсть пе­ре­ма­га­ла її.

Потiм по­ма­лу-ма­лу за­во­ру­ши­лись у дiв­чи­ни в го­ло­вi ду­м­­ки. Якi? Про вi­що? Во­на спер­шу й са­ма не зна­ла до пут­тя, як i про вi­що во­на ду­ма: ду­мається, та й го­дi. А ду­ма­ло­ся все са­ме смут­не, са­ме не­ве­се­ле, i ось, на­реш­тi, з цього без­лад­дя ро­зу­мо­во­го ви­би­ла­ся, ви­яви­лась ви­раз­нiш од усiх од­на дум­ка: "За що ме­не так му­чать?" А по­тiм: "Хi­ба я гiр­ша вiд iн­ших?" I цi двi дум­ки не да­ва­ли їй спо­кою. Во­на не мог­ла ба­чи­ти, що й во­на бу­ла iно­дi вин­на: ко­ли її кривд­же­но й зне­ва­жу­ва­но, то й во­на, як ма­ла си­лу й змо­гу, не ли­ша­­ла цього без помс­ти, а iно­дi й над­то. Во­на не мог­ла зро­зу­мi­ти, що во­на са­ма бу­ла вин­на, вi­дiпх­нув­ши вiд се­бе Хрис­тю то­дi, як та на ву­ли­цi ко­лись пi­дiй­шла до неї i ска­за­ла:

  • Читать дальше
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • ...

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: