– Вы замечательно стрижете. Почему работаете здесь? Хотите работать в хорошем салоне?

И Надежда назвала известный салон "Мария".

– Хочу, конечно, - ответила девчонка.
– Но туда без рекомендации не попадешь. Там же артистов обслуживают и прочих знаменитостей. А я из деревни.

Надежда взяла телефон, включила его. Так, куча звонков от отца. Потом ему перезвонит. Набрала номер Маруськи.

– Маруся, - обратилась она к старой знакомой, - я хочу тебе рассказать об одной девушке с золотыми руками... Возьми к себе. Ты же знаешь, я просто так не хвалю людей. Да, хорошо. Завтра в девять.

Надежда протянула молодой мастерице визитку салона "Мария". Внизу написала: "От Надежды". Уже когда актриса уходила девушка тихо ее спросила:

– Вы ведь актриса Анастасия Деревенская? Я не ошиблась?

– Да, - призналась Надежда.
– Можешь так и сказать Маруське, мол, от Настьки пришла. И еще, если она спросит, где видела меня, что делала, скажи, что ты осветляла мою косу, не говори про стрижку. Научишься молчать, приживешься у Маруськи. Та болтливых не любит.

– Хорошо, - прошептала девушка.

Это было последнее действие, совершенное актрисой Анастасией Деревенской.

Надежда вышла и опять глянула на себя, на этот раз в витрину магазина. Новый внешний вид очень нравился женщине, она помолодела. А голове стало еще легче. Ветерок шевелил короткие волосы, Надежде казалось, что он ласково массирует ей корни волос, гладит кожу головы, поэтому никогда больше не будет пульсирующих болей в висках. Женщина тихо засмеялась, в голову пришло нелепое, но верное сравнение:

– Я как животное, которому вернули естественную природную окраску. Правильно девчонка сказала - мой цвет темно-каштановый. Я чувствую себя по-другому с новой прической. Я хочу жить, я хочу быстрее приехать к Вере, папе, подержать на руках своего Сашулю.

И еще одно поняла женщина в этот день - она навсегда избавилась от власти матери, она больше ей не подчиняется. Даже если мать сейчас каким чудом окажется здесь, ничего больше она не изменит.

Тут же зазвонил телефон, который остался на время незаблокированным. Надежда глянула на номер. Мать! Чувствует всеядная хищница, что скоро лишится курочки-рябы, несущей золотые яйца. Бывшая актриса решительно отклонила вызов, но, зная, что мать без боя не сдается, вновь отключила телефон. После взгляд упал на большое здание магазина. На первом этаже был салон сотовой связи. "Вот туда-то мне и надо", - сказала женщина. Надежда легким шагом направилась в здание магазина, зашла в салон, предъявила заграничный паспорт Федосовой Надежды и купила новую сим-карту. А старую она просто выбросила, и не в урну, еще кто-нибудь подберет и воспользуется. В решетку канализации уплыли связи из мира кино и прежней жизни. В новую сим-карту женщина внесла сначала только два номера: отца и Веры. Подумав немного, добавила телефон своего юриста. Не надо забывать о деньгах. Артемьева она тоже вычеркнула из своей жизни. После Надежда позвонила отцу.

– Папа, это я, Надя. Да, у меня новый номер телефона. Я еду к вам. Буду завтра. Я абсолютно здорова. Да, из больницы сбежала. Я не сразу поехала к вам, забирала свои вещи из дома матери... Я там больше не живу. И еще пап, сообщи матери, если она начнет тебя доставать, что я уехала за границу, а ты не знаешь, где я. И телефона я тоже не оставила. И никаких денег мать с Олеськой от меня не получат. Сами пусть покрутятся. Большие уже девочки. Олеське не грех научиться подрабатывать.

– Давно пора, - ответил отец.

Довольная женщина посмотрела на часы. Еще есть немного времени до отхода поезда. Значит, можно зайти в детские товары, купить что-нибудь Сашеньке. Она теперь мама. Надежда представления не имела, что носят такие маленькие дети, но выход нашла. Она быстро сочинила историю, что хочет подарить шестимесячному малышу что-то из одежды. Продавцы быстренько накидали товара для обзора. Деньги у актрисы были, она купила несколько костюмчиков, ярких футболок, носочков, плавок, легкую курточку и мягкого голубого мишку.

Утром Надежда была в П-ве. Долго не раздумывала, взяла такси и через час добралась до Осинок.

Отец и Вера в первый момент не узнали Надежду. Она сильно похудела, осунулась, но новая прическа омолодила её лицо. Отец вечером задумчиво сказал Вере:

– Впервые вижу женщину, которая от пережитых волнений и стрессов помолодела и стала еще красивее.

Бывшая актриса стала чем-то напоминать Веру. Уже когда она выходила из такси около дома Веры, её окликнула соседка, она тараторила тысячу слов в минуту без перерыва, не давая ответить:

– Вер! Это ты? Хорошо выглядишь. Ты из больницы? А я думала, что ты дома. Ведь Дмитрий Иванович здесь. Подлечили тебе сердце? Операцию сделали? Ну и замечательно. Говорила же, долго жить будешь. А ты, что, одна ездила? Тебе уже одной можно?

– Я не Вера, - улыбнулась Надежда, дождавшись перерыва в словах, и соврала, чтобы никто не догадался, что она актриса.
– Я её младшая сестра. Надя.

– Ой, и правда, ты помоложе, - смутилась соседка, но тут же выпалила новый вопрос: - А это твой малец у Верки-то?