Шрифт:
Кто-то дернул ручку на двери его каюты, а потом раздался стук.
– Анжи? Ты сделал перевязку?
Антон засунул голову под подушку и закрыл глаза, но княжна не успокоилась. Она немного подождала ответа, потом стук повторился.
– Анжи, открой. Тебе надо сделать перевязку.
Стук, стук, стук.
– Анжи, открой. Я все равно не уйду.
Стук, стук, стук.
– Анжи, открой. Надо сделать перевязку.
И так еще надцать сводящих с ума раз, пока терпение юноши не лопнуло, и он не заорал:
– Пошла вон!
– Пожалуйста, открой!
– невесть чему обрадовалась Юля.
– Там в коридоре крыса! Готовится цапнуть тебя за пятку!
– мстительно крикнул Антон.
За дверью затихло, и юноша вздохнул со странной смесью облегчения и легкого разочарования, зарываясь под одеяло. Но стоило Антону задремать, как стук опять повторился.
– Анжи, я попросила у капитана Ирису. Не бойся. Она поймает крысу. Открой уже!
Взбешенный Антон распахнул дверь и зло уставился на девушку. Рядом с ней действительно сидел каракал. Ирису спокойно прошла внутрь каюты, запрыгнула на кровать и развалилась на ней, как ни в чем не бывало.
– А ну брысь!
– крикнул он кошке, но та даже ухом не повела, только чуть колыхнулись черные кисточки.
– Это моя койка!
– Твоя, - серьезно кивнула Юля.
– Сейчас сделаем перевязку и уйдем. Не волнуйся.
Кошмар повторялся. Княжны было так много, что не помогали ни закрытые глаза, ни мысленно повторяемый счет цифр, ни нарочитая грубость. Юля, очевидно, вообразила, что заступничество капитана чем-то ей поможет, и осмелела.
– Мы проложили курс, и через два дня при попутном ветре уже будем у берегов Керекеша. Я отправлюсь домой, а ты… Ты не волнуйся, - княжна провела смоченной в роме тряпицей по его ране и торопливо подула, чтобы не так жгло.
– Не больно? Не волнуйся, я тебя не выдам. И не злись, пожалуйста. Тебе я тоже все расскажу, что узнала с той карты… Могу даже ее нарисовать, чтобы ты этой своей… Цветочку, в общем, смог бы отдать… вместо выкупа…
Напоминание о сестре стало последней каплей. Антон открыл глаза и перехватил девчонку за запястье.
– Чего ты сюда приперлась, а? Думаешь, капитан тебе поможет?
– кошка прижала уши и зашипела.
– Защитит от меня? Да я могу прямо сейчас задрать на тебе юбку и снасильничать, пискнуть не успеешь. И что сделает твой капитан, а? Ни-че-го!
Юноша дернул княжну к себе ближе, вглядываясь в широко раскрытые глаза и тщетно пытаясь поймать в них страх.
– Клянусь Единым, так я и сделаю, если будешь и дальше лезть ко мне со своими глупостями! Сиди тихо и не высовывайся! А если ты еще раз заикнешься про Поварёнка… - у Антона возникло странное чувство, что девушка его не слушает.
– То я посажу тебя в сундук и запру в трюме! Вместе с кры…
Юля вдруг подалась вперед и коснулась его губ в неловком поцелуе, оборвав на полуслове. Тут же отпрянула, как будто испугавшись собственной смелости, прошептала:
– У тебя глаза, словно море в грозу… - и умчалась прочь, утащив за собой на поводке ошалевшую Ирису.
Антон остался сидеть, потрясенно уставившись на опустевшую постель. Юля сама его поцеловала! Неужели она тоже к нему неравнодушна?.. Только этого не хватало! Им никогда не быть вместе… Он даже не смеет мечтать о ней… Но вопреки здравому смыслу от этого неумелого признания его захлестнул горький торжествующий восторг… Она его любит!
Юля металась по каюте шкипера, не находя себе места. На нее осуждающе поглядывала Ирису, кося янтарным взглядом и лениво умываясь. Несмотря на весь ужас собственного положения, княжну переполняла запретная, почти преступная радость. У нее есть жених, с которым она помолвлена, есть дочерние обязанности и долг перед страной, ведь брак с воягом Густавом станет залогом мира с северянами, но… Ее сердце похищено Серым Ангелом. Как же теперь она сможет выйти замуж? Это ведь клятвопреступление! Предстать перед ликом Единого и дать брачную клятву другому мужчине, когда все мысли только об Анжи… И что же ей теперь делать? Княжна всегда жила, следуя строгим правилам дворцового этикета, традициям и святым заветам, но теперь стройная система ее миропорядка пришла в противоречие и сломалась. Что-то в ней будет нарушено…
Капитан разглядывал скромное убранство каюты Малсара, пока тот переодевался, меняя отсыревшую и задубевшую на морозе одежду на сухую.
– Сальва, что ты думаешь о костях?
– Каптайн, зачем мне о них думать?
– пожал плечами плотник.
– Мое дело - корабль… А брус в кубрике подточен не крысами.
– А кем?
– Следы от зубов. Большие. Не крысиные, - Сальва был, как всегда, немногословен.
– А если… большая крыса?
Плотник остановился и посмотрел внимательно на капитана.
– Поварёнок?
– спросил он.
– Каптайн, ты его видел. Тебе лучше знать.
– Я-то видел… - протянул Кинтаро.
– Что в том игрушечном фрегате? Он тяжелее обычного.
Плотник потемнел лицом, ноздри раздулись - верный признак того, что он злился и нервничал.
– Это внуку! Нельзя!
– Если там контрабанда или что похуже, что-то связанное с крысами, например, - угрожающе начал капитан, подходя к стоящему на столе в креплении фрегату, - то я не посмотрю, что ты спас мне жизнь в той заварушке и выкину тебя вместе с ним за борт!