Не прекращая болтать, Кора помогла мне переодеться в полностью закрытое длинное платье, такое же, как у них с Эвелин. Ткань довольно плотная, но вовсе не теплая, поэтому шерстяной жилет я приняла с благодарностью. Ещё Кора отдала выстиранную и выглаженную одежду из монастыря. Удивительно, но поверх стопочки лежал нательный медальон Великого Апри — тот самый, что я вытащила из пепла Феррика, помилуй его боги. Интересно. Либо я ошиблась, и металл оберега-украшения только похоже на ценный меррил, либо сбежать, и правда, невозможно. По крайней мере, они так думают.

А я вот о другом думаю.

— Э-э-э… а у меня, вроде, ещё с собой вещи были? — поинтересовалась я.

Конечно, свобода и жизнь то прекрасно, но две фамильные вещи — кинжал и медальон — вовсе не то, чем я намерена за них расплачиваться.

— И-и-и, девонька, ты мне вопросы такие не задавай. То с главненькими толковать надо. А вот ежели ножку ещё поранишь, али брюхо нагуляешь, тогда к нам.

— А кто…

— Потом, детонька, все потом. Сейчас покавыляемы-та потихохоньку, ах, кости мои старыя, ох…

Мы вышли из лазарета и зашагали по палаточному городку. Пока скрипучий старческий голос вливал в уши малопонятный поток сплетен, я глядела по сторонам.

Городок походил на военный лагерь: ровные ряды шатров одного размера, цвета, и формы. Никаких украшений, никакого мусора или отходов где придется. Но для военных слишком сумбурно — домашние животные, вон, без присмотра шляются. Да кто ж такие… Или простые мерранцы так живут?..

Вскоре мы доковыляли до нужного шатра. Хозяйка по имени Хелия встретила вкусным ужином и ласковой улыбкой. Казалось, женщина вся, от медно-золотых волос до расшитого подола, состоит из комочков мягкой шерсти. Жилище теплое, в стиле «женское счастье»: три толстых полога над входом, ворсистые ковры на полу и стенах, расшитые лентами подушки на низких креслах, сложные узоры на крутобоких горшках. Даже внутренние «перегородки», что отделяли друг от друга спальные места, и те с декоративной вышивкой. Ха! Рано порадовалась отсутствию финтифлюшек: здесь от них рябило в глазах. Ладно, я тут ненадолго. Потерпим.

Хелия знала Высокий язык лучше, чем Кора, и разговаривала охотнее, чем Эвелин. Наконец-то я узнала: это не передвижная деревня и тем более не военная ставка, а театр. Кочевой. Когда по осени началась Эпидемия, они решили схорониться в предгорьях, теперь же ждут, пока просохнут весенние дороги.

— У нас-то, слава Апри, никто не болел, — сказала Хелия, — и перезимовали хорошо. Меня больше беспокоит охота на монторпов… Задерживаются сильно…

— Чего?! Монторпы? — переспросила я, живо вспоминая чудищ из погибшего мира Тми, — откуда они тут?! Еще и охота?

— Ну… Как откуда… это же Великий хребет, преддверие Иной стороны. А охота… Дарн, мой брат, очень оригинальный человек. Как и любой гениальный творец. Надеюсь, ты с ним подружишься… как и с Халом. Потому что если нет… — быстрый взгляд на мои руки, — тяжело придётся. Кстати, ты правда монайра?

Последнее слово я не знала, но нечто похожее употреблял Феррик, когда рассказывал о воспитанниках-бастардах, помешенных в монастырь для сохранения Зрячей крови, поэтому кивнула. Слава богам, дальше расспрашивать Хелия не стала, только предупредила, чтобы я старалась не удивляться мирской суете. Потом с гордостью подчеркнула, что театром управляют её братья, и они из «пепельных Зрячих», поэтому труппа часто выступает перед очень важными персонами, порой даже лордами, и что вместе с театром ездит священник, причем «дипломированный».

Постепенно разговор сошел на нет. Хелия и Кора начали беседу на Простом языке, я же задумалась.

Пеплы, лорды… Как все это понимать, как действовать? Пока ясно только, что здесь не табор проходимцев и не шайка простолюдинов-любителей паясничать. Это хорошо. А вот люди, имеющие некоторую толику власти, но не имеющие полноценных возможностей — плохо: такие склонны отыгрываться на тех, кто ниже их по положению. А я ниже: оковы на высоких гостей не надевают. Или это подстраховка? Хм… Надо вести себя тише, действительно прикинуться бывшей обитательницей монастыря. Ведь разве можно надевать оковы на служителя Апри? Конечно, нет! Срочно снимаем, срочно!..

Огонь в очаге притух, по углям бегали рыже-красные волны жара. Кора ушла, Хелия копошилась, расставляя посуду. По матерчатой крыше начал стучать дождь. Дождь. Обычное дело в Мерран. Здесь не надо бегать с кадками и кувшинами, ловить каждую драгоценную каплю. Не надо молить Облачного бога закрыть собою палящее, убийственное солнце. Не надо приносить в жертву детей, чтобы плодоносила выжженная войнами почва.

Жертвы, жертвы. Вспомнился Феррик. Рука непроизвольно нашарила медальон Апри. Эх. Надо, надо было валить в свой мир, ни слова не говоря. Или хотя бы послать Феррика с его уборкой… А теперь? Театр со священником, вживлённые оковы, безумный гений, гоняющий монторпов — монторпов! — по горам.

Похоже, выбираться придётся долго.

***

Сетчатый шар отбрасывал тонкие полосы света. Они сливались, делились натрое, сливались снова, медленно перемещались вместе с заострёнными крыльями железных бабочек-светильников. Принимая игру в догонялки, сумрак весеннего дня крался вдоль узорных ковров, на которых висело оружие ближнего боя вперемешку с музыкальными инструментами.

— Да ну? С чего это?

Мужчины по обе стороны от меня перевели взгляд на третьего. От этого движения по выскобленным макушкам проскочили блики.