— Но летают здорово, даже жаль иногда отправлять. Гоняют их почём зря… особенно некоторые… Мда. Ладно, давай к делу. Про монастырь расскажи ещё разок, пожалуйста? А то я прослушал…

Пришлось повторить. На сей раз рассказ занял уйму времени, потому что Халнер постоянно спрашивал и уточнял. Вот бывают же зануды, а! Когда, наконец, перешли к театральным делам, я была на взводе, словно пережатая пружина.

— …ну ё-ё-ё! Ну откуда у меня идеи?! Я вообще ничего не смыслю в театре!

— Хорошо-хорошо. Я уже понял, что Дарна ты не слушала. Но неважно. Всё равно его идеи слишком сложно воплотить на практике, тем более, новичку. Однако появляться вообще ни с чем тоже не стоит. Думаю, не надо объяснять причину.

— Конечно не надо, — фыркнула я, демонстративно помахав кистью, где завивался узор оков, — но сказала уже: не знаю, что смогу сделать зрелищного. У меня нет ни склонностей, ни способностей!

Халнер поджал губы и вздохнул. Потом снял с ближайшей полки толстый фолиант, протянул мне разворот и сказал читать…

…книга оказалось пустой.

Что это? Проверка? Или здешние Зрячие должны не только нити пространства видеть? Вот писюк стаеросовый… Ну ладно. В монастырской библиотеке, помнится, читала подходящую случаю хрень, надо вспомнить.

— Свойства прозрачных кристаллов зачастую бывают весьма парадоксальны, и от оператора может потребоваться умение сосредоточиться на транслируемом образе, — начала я.

Покатит? Не покатит? Хрен чего поймешь по этой роже.

— В то же время, для установления лучшей связи и достижения… кхм… извините, пятно… достижения трансцендентального эффекта восприятия действительности, необходимо частично расщеплять сознание реципиента…

— Всё, всё. Достаточно, — резко прервал меня Халнер, — теперь смотри сюда.

Он забрал книгу, вынул из-под стола шкатулку, а из неё прозрачный куб.

— Сосредоточься. Поймай разумом пространство кристалла. Сделай стирального быка. Можно мелкого.

— Ст-тирального быка? — опешила я, — что эт…э-э… почему его? Зачем?

— Ай, хватит, сейчас действительно серьёзный разговор. И в благополучном исходе заинтересована лично ты.

— Лично я?

— Да.

— Заинтересована?

— Орры — неприятная штуковина.

— Орры? Ах, Орры!… Да монторп вас всех дери с вашими Оррами! Хватит! Хватит мне угрожать! Я разгромлю ваш балаган по косточкам! Вы меня не знаете! Хотите действий, так дайте ресурс! Чёткий план! А не дрянь какую-то! И хватит так смотреть! Хватит, я сказала! Ненавижу, когда меня разглядывают!

Голос сорвался на визг. Вдруг поняла, что стою в полном боевом облачении, кругом полыхает пламя, а до самого горизонта простирается разгромленный лагерь.

Прикинулась мягкой да покладистой, да.

— Вот видишь. Взрывная иллюзия на ура, и без подготовки говоришь складно, — усмехнулся Халнер, — а то склонностей нет, способностей нет… Что? Пустая, пустая тетрадь, успокойся.

Усмехнувшись ещё раз, он поднялся, и поманил к столу с клеткой. Под чёрной тканью оказалась подробная модель амфитеатра.

— Эта модель — наша главная сцена при полном монтаже. Смотри внимательно, покажу, что по задумке Дарна тебе надо будет делать. Пока в целом, про реквизит позже. Нет-нет-нет, про Нарну забудь. Главный инструмент — твои мысли и камни-проекторы. Если не будешь нервничать, освоишь быстро… Ну? Иди сюда, иди, не покусаю.

Сжав зубы, медленно выдохнула. Мысленно сосчитав до пяти, встала, и пошла на первую тренировку.

Строго говоря, моё положение мало походило на рабство. Спала в кровати, ела за общим столом, имела право глядеть свободным в глаза и даже спорить, мыться чистой водой, а не использованной, и так далее. Не так уж и плохо — если забыть, что уйти дальше некоего расстояния невозможно, и совсем забыть, что меня очень ждут в другом месте. Хорошо хоть, театр пока не собирался в дорогу. Однако репетиции уже начались.

Не считая актерских залуп, мои обязанности свелись тому, чтобы освоить набор технических решений. Стабильность и инерция мира Мерран превращали большинство моих навыков работы с пространством в ерунду, так что многому пришлось учиться либо заново, либо вовсе с нуля: под иллюзиями в Мерран понимали не ловкость пальцев и рук, а ожившие мысли. Халнер «настроил» на меня несколько кристаллов мирт, и расставил по залу в расчетных точках. Я сосредотачивалась, посылала мылеобраз, камни его ловили и, многократно усилив, посылали через пространственные линзы в воздух над ареной. В статике все просто. Сложности возникали, когда приходилось двигать иллюзию, да так, чтобы сотня зрителей увидела одинаковое наваждение — следы на арене, запах, брызги…

Мне предстояло выступать с двумя номерами — укрощение монторпа и «выступление» сказочных персонажей в воздухе. Первое освоила довольно быстро: на арене находился укротитель, я лишь «наводила» монторпа из-за кулис, заставляя чудище прыгать по тумбам, разевать пасть, и выхлопывать хвостом простые мелодии. Необходимости думать о побочной херне вроде собственного внешнего вида, слава богам, не было. А вот номер «танцы легенд» делала, стоя посреди арены. Тут уж Дарн отрывался по полной.

— Руку подняла! Левую, леву, мать твою! Жопу втянула! Созвучней с образом, совучней! И плавно тает… плавно, мать твою, а не топором на дно!…