— Скорее уж обедать, — усмехнулся Халнер.

Он допил воду и смотрел с полуулыбкой, наклонив голову.

— Что, привыкла к еде по расписанию?

— Угу. А что?

— Да ничего. Просто очень интересно стало, чему в монастырях теперь учат, — Халнер многозначительно повёл рукой.

— Ничему новому, — фыркнула я и, сладко потянувшись, передвинулась ещё ближе к краю, — это я так… вдохновение словила. А кстати, что было? С выступлением, в смысле?

— Не помнишь?

— Не-а, обрывки какие-то, — состроила дурочку я, — там всё успешно прошло?

— Более чем. На сцену, правда, тебя пришлось пинками гнать, но иллюзии ты сделала на ура. Так что буянила ты с радости, я так понимаю.

— Конечно… — я вздохнула и посмотрела на узоры Орр, — конечно, с радости. С чего же ещё… Когда, кстати, следующее представление? И где моя оде…

— Представление сегодня вечером, — Халнер передвинулся вслед за мной, — и я очень надеюсь, что ты уже сможешь справиться с волнением. И ночью тоже будет… потише, скажем так.

— Ах, ну извините за беспокойство! — огрызнулась я и начала вставать с кровати.

— Всегда пожалуйста, — засмеялся Халнер, и мягко повалил меня обратно, — просто завтра я хочу выспаться… а вот топать сейчас на дневное собрание не хочу совсем. А ты?

— А я не хочу, чтобы Дарн опять мне Орры выкрутил!

Я оттолкнула Халнера и села на край кровати. Но вставать не спешила. Идти-то все равно некуда. Тут хотя бы удовольствие получу. Только вот потом…

— Не выкрутит, — тихо сказал Халнер, — я договорился.

Он не завлекал. Не предлагал. Не хвастался. Не удерживал, даже не прикасался ко мне. Просто озвучил факт.

И я осталась.

Магистру Инквизиции

по Озерному округу,

Брату Лайонелу

Всесолнечный брат,

Не ставя под сомнение искренность ваших побуждений относительно безопасности граждан от ужасов равно реальных и мнимых, вынуждена настойчиво донести до Вас, что присутствие Ваших сотрудников является нежелательным на ВСЕЙ территории вверенного мне монастыря, включая приход в городе Озёрный. Особенно настаиваю на этом сейчас, ибо священные дни Полносолнция необходимо посвящать посту и молитве, а не выявлению и вычищению посторонних.

Да восславится Великий Апри,

Пресветлая Селестина,

Мать-настоятельница храма Цитадель

Пресветлой Селестине,

Матери-настоятельнице храма Цитадель

Всесолнечная сестра,

Всем сердцем разделяя Ваше желание предаваться посту и молитве, особенно в священное время великого праздника Полносолнция, произвожу замену сотрудников, дабы не смущать Вас и Ваших сестёр.

Кроме того, к письму прилагаю счет за услуги лекарей, к которым были вынуждены обратиться уже известные вам мои сотрудники.

Да не омрачится лик Великого Апри,

Магистр Инквизиции

по Озерному округу,

Брат Лайонель

Театр оставался в Речном долго. Афиши «Последнее представление» превращались в «Самое последнее», те в «Действительно последнее», и так далее. Отъезд бесконечно откладывался: Дарн решил двигаться только по столицам округов, а в Мерран строго следили за перемещениями жителей, и большой группе людей, да с реквизитом и скарбом, требовалось специальное разрешение. Наконец, на утреннем сборе Дарн объявил: на днях выдвигаемся в Озёрный. После директора взял слово священник Курт:

— На днях будет обязательная служба, ибо Великий Апри восходит в небесах в полном блеске своём! — казалось, сам Курт тоже светится от счастья, — и помните, братья и сестры: ступить на землю священного города Озёрного должно, подготовившись духовно и телесно! Поэтому соблюдаем Солнечный пост!…

На последней фразе Халнер тяжело вздохнул и закатил глаза, Трен усмехнулся в кулак, Хелия и Изабель многозначительно переглянулись. Только я сидела с глупой ухмылкой человека, который не понимает ровным счетом ничего, и которого насильно увозят от мести за разрушенную жизнь и надежды на новую.

Театр двинулся по реке Озёрной, что с грохотом впадала в Ледяную на северной оконечности Речного. Идти караваном по обрывистым берегам означало терять время, поэтому Дарн нанял рыбопаромы — огромных рыб с деревянным настилом на спине и «комнатами» вместо части внутренностей.

Мощный угольно-чёрный хвост ударял по воде, подбрасывая упругую тушу вперёд. Полупрозрачный купол-плавник на длинных хрящах гасил ветер и отметал воду, но всё равно, сидеть на спинном настиле отваживались немногие. Я, например. Потому что в тесных помещениях у меня моментально начиналась истерика, да и без этого от мысли, что ты сидишь в желудке рукотворного монстра, становилось, мягко говоря, неуютно.