– Знаешь, какая часть хуже всего? Я по-прежнему помню это чувство, когда мы только переехали в Техас. Тот потенциал, который я видел, как моя жизнь станет больше и лучше. Когда я был с Беном, так оно и было. Всё остальное оказалось вторым актом Канзаса. Дэррил был просто ещё одним Броди, Стейси – очередной Карлой. Единственным новым был Бен. Как только он исчез, повторился тот же скучный узор. Даже сейчас. Квентин тоже мог бы быть Дэррилом или кем там ещё.

– Кроме того, что теперь у тебя есть Трэвис.

Тим не ответил на это. С Беном нельзя было сравнивать. Вместо этого он сделал глоток пива и произнёс, – Что можно сказать о человеке, который знает, что у него есть проблема, но ничего не делает, чтобы её исправить?

Эрик улыбнулся.

– Что он человек.

Тим поёрзал на своём месте и потянулся, разминаясь после долгого сидения.

– Боже, я болтал только о себе. Прости.

– Не за что извиняться. Я рад.

– Но ты только слушал. Расскажи мне о своей жизни.

– Ну, обычно к этому времени я уже сплю, – сказал Эрик.

– Оу! Прости.

– Но если ты позволишь мне завтра сводить тебя на ужин, я тебе все уши прожужжу.

Тим сделал паузу.

– Ты приглашаешь меня на свидание?

– Думаешь, ты в достаточной степени мужчина, чтобы справиться со мной? – подмигнул Эрик. – Нет, безо всяких условий. Просто хорошая еда и старик, бубнящий обо всех своих сожалениях.

Почему-то Тим сомневался, что это будет хоть в какой-то степени скучно.

– Тогда это не свидание! – произнёс он, вставая.

Эрик проводил его к входной двери, волнуясь из-за того, сможет ли Тим вести машину, но тот выпил всего одно пиво. Жизнь в братстве означала, что у него высокая сопротивляемость алкоголю. Она всё равно была ниже допустимого уровня.

– Можешь забрать его назад, – сказал Эрик, протягивая чек.

Тим покачал головой.

– Они этого не заслуживают.

– Ты один из них, а я думаю, что ты заслуживаешь. Кроме того, разве никто не заметит, что он пропал?

– Мне плевать.

– А мне нет, – сказал Эрик, пихая чек ему в руки. – Пожалуйста. Я не выношу мысли, что ты будешь жить без кондиционера или без крыши над головой.

Они рассмеялись, и Тим сдался. Он примет пожертвование, но не позволит своим братьям снова сплетничать об Эрике. Может быть, он мог бы найти способ остановить их от пересказывания этой ужасной истории. Конечно, сначала ему нужно будет узнать правду.

– Ловлю тебя на слове, что это не свидание, – сказал Тим.

– Ты называешь время, я выбираю место.

– Хорошо. – Тим шутливо толкнул его локтем. – Не продинамь меня!

– Красавчики всегда самые неуверенные, – поддразнил Эрик.

Они попрощались, и несмотря на то, как дерьмово начался день, Тим улыбался большую часть дороги до дома.

Тим дремал, когда что-то с глухим стуком ударилось о дверь в его комнату. Судя по фырканью и свистящему смеху, которые последовали за этим, компенсировать ущерб должен был Трэвис. Его возлюбленный последние пару дней появлялся редко. Тим совсем не видел его в понедельник и во вторник, хотя в их комнате присутствовали маленькие знаки того, что Трэвис приходил поздно и вставал рано, просто чтобы избежать встречи с Тимом.

Но сейчас Трэвис нарушил эту тактику, завалившись в комнату, с громким звуком захлопнув за собой дверь и протопав к кровати Тима. Лежа спиной к комнате, Тим был намерен игнорировать возню, но сверху на него упало тяжёлое тело.

– Ты спишь? – произнёс Трэвис, обвивая его рукой. Его дыхание отдавало медицинским спиртом.

– Нет, – ответил Тим, напряжённо дыша. Трэвис был тяжёлым!

– Прости. – Трэвис поцеловал парня в шею, его губы были скользкими и мокрыми. – Я просто немного испугался. Я хочу быть с тобой.

То, как он прижимался пахом к спине Тима, не оставляло вопросов о том, чего он хотел. Они заходили на знакомую территорию, но Тим не испытывал желания туда возвращаться.

– Дай встать. Мне нужно отлить.

– А потом ты вернёшься? – несвязно спросил Трэвис.

– Ага.

Вес с него скатился. Тим выбрался из постели, удивлённый тем, каким помятым выглядел Трэвис. Его волосы были в беспорядке, на одной щеке размазалась грязь, и к рубашке прицепилось пару листьев, будто он только что вылез из канавы. Тим начал расстёгивать рубашку Трэвиса, местами ткань была пропитана чем-то крепким, как виски.