– Если об этом узнает Альберт, то узнает весь свет. Он наверняка не преминет сунуть этот факт в нос любимой тетушке, которая всегда защищала нас! Мадам Элрой не потерпит такого пятна на чести семьи. И тогда конец всему!

– Но, милая, – миссис Лэганн подняла на дочь полные слез глаза. – Мы должны помочь Нилу…

– Мы справимся сами.

– Но как? – по-детски растерянно прошептала миссис Лэганн.

– Пока не знаю, но… Мистер Стэнтон, – Элиза повернулась к Стэнтону, наблюдавшему за этой сценой с полнейшим равнодушием, и одарила его своей самой обольстительной улыбкой. – Вы ведь не откажете нам в помощи?

– Я сделаю все, что в моих силах, мисс, – хитро ухмыльнулся Стэнтон.

– Вот видишь, мама. Все обойдется. Я все устрою, а ты запомни главное: никому ни слова. Хорошо?

– Да, милая.

– Я провожу вас, мистер Стэнтон.

Элиза направилась к дверям.

– Разрешите откланяться, мадам.

Миссис Лэганн молча кивнула ему на прощание, продолжая заливаться слезами. Ей было жалко сына, но скандал и угроза оказаться персоной нон-грата были так ужасны.

В холле Элиза отослала служанку и сама протянула Стэнтону шляпу и плащ.

– Мистер Стэнтон, я благодарю вас за оказанную услугу. У меня к вам небольшая просьба – Элиза ласково взглянула на него. – Я прошу вас хранить молчание о происшедшем, а не то…

– Не стоит, мисс, – перебил ее Стэнтон и чуть усмехнулся. – Я прекрасно вас понял.

– Замечательно, – Элиза сладко улыбнулась. – Вы мне сразу показались весьма умным человеком.

– Вы мне тоже.

– Нам следует сотрудничать.

– Несомненно.

– Еще одна просьба. Больше не приходите сюда. Могут поползти слухи, а нам нужно избегать огласки.

– Я понимаю.

– Я сама буду приходить к вам, когда будет нужно.

– Всегда рад буду принять вас, – Стэнтон повернулся к двери.

– Мистер Стэнтон, – окликнула его Элиза.

– Да? – обернулся тот.

– А Нил действительно убил человека?

– Свидетели и все улики утверждают именно это.

– Ну что ж. До свидания.

Элиза обольстительно улыбнулась ему в последний раз и закрыла дверь, в то же мгновение улыбка исчезла с ее лица, словно ее и не было.

«Проклятый Нил… Все испортил! Ублюдок! Жалкий пьяница!!! Совсем разума лишился из-за этой дуры Кенди!!! Как же я ее ненавижу!!! Все наши неприятности из-за нее. И зачем она только появилась на свет?!! О, Боже, нужно успокоиться и все обдумать. Скандала нужно избежать любой ценой. Любой ценой!!!»

«А эта кошечка действительно хороша. Но сначала дело, а уж потом все остальное, – жестко усмехнулся Стэнтон, шагая по улице. – Главное, мы с ней прекрасно поняли друг друга».

Его втащили в камеру и бросили на пол. За спиной раздался лязг железной двери и задвигаемого засова. Нил застонал и попытался подняться. Наконец, после нескольких безуспешных попыток, ему это удалось. Он прислонился спиной к стене и обвел взглядом помещение.

Камера была небольшой. Вдоль серых грязных стен стояли широкие деревянные скамьи, а возле маленького окна, перегороженного толстой решеткой, из которого лился мутный серый свет – небольшой стол из грубо сколоченных досок. В камере было несколько человек, одетых в одинаковую серую форму.

– Кто это к нам пожаловал? – нахально осклабился один из них, направляясь к Нилу.

Он был высок и так худ, что больше напоминал скелет, обтянутый кожей, а не человека. Темные грязные волосы спадали ему на лоб, яркие серые глаза издевательски оглядывали вновь прибывшего, словно оценивая его. Нил молча выдержал взгляд…

– Боже, вы только гляньте на этот костюмчик. Да, ты, паря, явно не из простых! Верно, братцы?!

Худощавый протянул руку к отворотам воротничка когда-то белоснежной рубашки Нила, но тот с презрительной брезгливостью оттолкнул его. В глазах заключенного мелькнула злоба.

– Ах, мы слишком важная птица, чтобы общаться с простыми людьми, – прошипел он.

– Да! Слишком важная! И надолго здесь не задержусь, поэтому убери руки!!! – надменно бросил Нил.

– Ох-ох… Какие мы спесивые! А ну-ка…

– Оставь его, Штопор, – раздался откуда-то со стороны усталый голос.

Нил удивленно обернулся. В углу возле самого окна сидел мужчина. Он был высокого роста, строен и крепко сложен. В черных волосах крыльями расползлась седина, но яркие черные глаза полоснули колючим проницательным взглядом, отчего Нилу стало не по себе и захотелось съежиться и исчезнуть. Его голос был бархатным, и в нем явно слышался мягкий акцент французского юга. И в то же время было в нем нечто такое, какие-то почти неуловимые нотки, которые напрочь убивали желание ослушаться.

– Но, Крест…- попытался возразить тот, кого назвали Штопором.

– Я сказал, оставь его, – не повышая голоса, повторил Крест.

– Что с тобой, Крест? – вступил в разговор другой заключенный, сидевший напротив него. – Неужели ты стал за этих богатеньких господ?

– В твоей голове никогда не было мозгов, Хэлл, – устало вздохнул Крест. – Поэтому я не буду тратить время на объяснения. Просто оставь его.

– Но…

– Ты хочешь сцепиться со мной, Хэлл?

Улыбка Креста была почти ласковой, но от его жуткого черного взгляда Нил почувствовал, как по спине пробежала ледяная дрожь, и нервно поежился. Было очевидно, что Хэллу очень хочется вцепиться в глотку этому надменному Кресту, но он не осмеливается.