– Розали, не дуй свои щеки. Он ведь нечего не делал, не так ли? – очевидно, он недоволен тем, что я живу с ненавистью к этому парню. Но Нильс сдержан и спокоен, сидит и доедает пирог, следя за мной.

– Ему слишком интересна твоя жизнь, Нильс. Почему Найл обвинил меня в том, что ты проводишь с ними мало времени? – с терпимостью сложила руки на столе, находя в себе вопросы касающегося этого наглого парня, что просидел так долго около меня.

– У меня нет времени на торжества, которые мои друзья устраивают каждый день, – отвечает он, отодвинув пустое блюдце и сделав глоток чая, запивая остатки мучного во рту.

– Я тебе не даю с ними встретиться, потому что являюсь проблемой? – спрашиваю, думая именно так. Нильс удивленно приподнимает брови, а я жду ответа, опуская глаза вниз. Я знаю, что частично могу задать ему проблем, которые будут решаемы, но я ведь не катастрофа в его жизни? Нильс удивительно умен, мудр и умеет руководить всеми ситуациями, оставаясь в выигрыше.

– Иди ко мне, Роуз, – подзывает он меня, а я растеряно посмотрела на него. – Давай, присядь ко мне, – поднимает он руки, не прекращая призывать меня. Я с той же неуверенностью приподнимаюсь, обходя стол, и приближаюсь к парню.

Веркоохен аккуратно торкается моей талии и, взяв меня в крепкую хватку, разворачивает, усаживая к себе на колени, оторвав мои ноги от пола. Внутри все обдает жаром, а горячий поток к щекам не прекращает поступать из-за смущенности его неожиданного действия. Как и следовало было ожидать, в его руках я словно бабочка, что порхает, а без него как завянувший цветок. Он пододвигает меня еще ближе и я, чувствую необычное тепло от него, наклоняюсь к его плечу, укладывая свою голову. Кажется, этого я могла ждать весь сегодняшний день.

– Почему ты думаешь, что являешься проблемой? – тихо спрашивает он, повернув голову и наблюдая, как я растроганно дышу.

– Иногда мне кажется, что ты устаешь только от моего присутствия, – пожимаю я плечами, вспоминая, как он первую неделю нашей пылающей встречи ненавидел меня, грубил и тяжело выдыхал при каждом указании.

– Тебе не должно так казаться. Ты не должна так думать, Розали. И тем более, последнее время я чувствую прекрасный комфорт, правда, если бы ты меньше вредничала, то было бы куда лучше, – усмехнулся он, заставив и меня улыбнуться.

– Я не вредничаю! – заявляю я, шутливо отворачивая голову в другую сторону, будто я была обижена. – И хватит со мной говорить, как с маленьким ребенком, мне уже девятнадцать лет, – нахмуренно, но с улыбкой и надутыми губками, произношу, из-за чего грудь парня подомной вздрагивает, и я слышу хохот, что выбился из его уст.

– Возраст совсем не имеет значение, если ты выглядишь как ребенок, милая, – все так же говорит со мной Нильс, качая головой, не скрывая своего интереса и игривости.

– Вовсе я так не выгляжу! Я взрослая девушка, Нильс, и слышать такие речи от парня, крайне неприлично, – складываю руки на груди, недовольна его заявлениями.

– Господи, да ты ведь еще совсем ребенок. Так и хочется потягать за щеки, – притрагивается он к моей щеке, слегка ущипнув меня. Я заливаюсь с смехом, не давая повторить эту попытку, и мы вдвоем начинаем смеяться, пока я выворачиваюсь и пытаюсь закрыть лицо, но Веркоохен слишком сильно удерживает меня, не давая и сдвинуться с места. – Напомни мне, что бы купил тебе погремушку, иначе совсем заскучаешь тут, – издевается надо мной парень, продолжая меня щипать, а я в жалких попытках вырваться.

– Нильс! – пищу я, когда он переходит к щекотке, а я уже не могу смеяться. – Нет, Нильс. Я больше не могу! Прекрати! – убираю его руки, и он доброжелательно опускает их, вновь усаживая меня ровнее, ведь я практически легла на нем.

– Ну-ка скажи, почему я должен считать тебя взрослой? – задает пламенный вопрос Нильс, а я задумчиво увожу взгляд в окно. Но такой легкий вопрос заставил меня хорошо задуматься, из-за чего я погрузилась в свои мысли.

И почему я считаю себя взрослой? Я проучилась в школе, теперь продолжаю обучение в колледже? Или же я могу быть самостоятельная и ответственная, но какая самостоятельность, если я даже нечего собственно и не делала? Ответственная за что? Ладно, а если я скажу, что живу сама? А кто бы не жил?

– И все-таки я прав, – говорит Нильс, а я легко улыбаюсь, не переставая думать о том, почему я начинаю чувствовать себя действительно ребенком.

– А почему ты не ребенок, Нильс? – спрашиваю я, пытаясь подловить парня в таких же условиях, которые он создал мне. С минуту он молчит, размышляя скорее о своей жизни, а потом уверенно поворачивается и смотрит на меня.

– Я работаю, Роуз. Этим я обеспечиваю свою жизнь, плачу за обучение и поддерживаю хорошую репутацию. Я добился успеха не только в учебе, но и в практике, что мы проходим в издательстве «Literary Lawrence», от чего на мою электронную почту приходят ежедневное приглашение на должность редактора. Я могу работать в любой сфере промышленности, если мне это будет интересно и зарабатывать деньги, а еще я прекрасный парень, не так ли? – задиристо говорит он, а я очередной раз отправляю глаза в потолок, не сдерживая улыбки. Но Нильс был прав, он добился слишком многого для своих годов: машина, работа, маленький бизнес с Даниэлем и дружная компания друзей. Кажется, вся его жизнь уже разобрана по полочкам, в отличие от моей.