— Нильс, ты чего встал? Переобувайся, — говорит Роуз, и я, собравшись со своими силами, присаживаюсь на невысокую лавочку, снимая свои ботинки.

— Почему у меня чувство, что я иду в последний бой? — недоуменно спрашиваю я, натягивая коньки, которые оказались как раз в пору.

— Знаешь, теперь ты понимаешь мое чувство, что я чувствовала весь день, тогда, в Нью-Йорке, — усмехнулась в ответ девушка. Да, наши дни очень сильно отличались графиком, посещением заведений и событиями. В моих глазах, она не просто добрая девушка, которая улыбается в ответ каждому прохожему. Для меня она еще ребенок, который наполнен жаждой помочь всему этому неисправному миру, и это добродушие у нее в сердце, в душе. А мне остается только одна задача — не испортить все в конечном итоге. Не разбить хрупкого лебеденка, не сломать ему крылья и частично давать волю. Но, это труднее, чем кажется.

— Так, и что теперь? — спрашиваю я, накрепко зашнуровав, коньки на своих ногах. Не хватало еще потерять их по дороге.

— Вставай, — улыбается Розали, а я непонимающе смотрю на нее, когда она встает на коньках и поддает мне руку. — Ну же, Нильс, не ужели такой взрослый мальчик испугался коньков и льда? — рассмеялась она, увидев мое обескураживающие состояние. Это не делается так легко. Всегда есть правила, критерии и точный расчет. Черт. Не могу же я встать и пойти?

— Нечего я не испугался. Лучше бы припомнила свое испуганное личико, когда я вкладывал в твои руки пистолет, — почти фыркаю я, пошатываясь, вставая на ноги и придерживаясь лавочки. Безусловно, это выглядело смешно, отчего я и слышу смех Розали.

— Но, когда я попробовала, Нильс, мне понравилось. Встань на лед, и катись — вот увидишь, у тебя все получиться, — убеждает она меня, отталкиваясь ногой ото льда, передвигаясь по небольшой дорожке к пруду, которую, как мне кажется, проложили для удобства. Но я не могу начать повторять ее движения ногами, так как они начинают дрожать. Это самое сумасшедшее занятие, которым я когда-либо занимался!

— Мне кажется, я лучше тут постою, — нервно бросаю я, когда шатенка возвращается назад, настойчивым взглядом смотря на меня, покачав головой, словно не веря в то, что я говорю.

— Возьми меня и держи, — она поворачивается ко мне спиной, берет мои руки и кладет себе на талию. — Веркоохен, если сдавишь сильнее положенного или начнешь делать лишние движения — упадем вдвоем, чего я совсем не хочу, — уже серьезным тоном говорит девушка, а я ставлю перед собой задачу — не допустить, чтобы она упала. — Так, а теперь медленно, не спеша мы покатимся по дорожке, ясно? — спрашивает она, повернув голову в мою сторону.

— Предельно ясно, — качаю я головой, цепляясь за ее пальто. Она легко отталкивается, и я чувствую, как легким толчком она заставляет нас катиться. Вот черт! Такое впечатление, что у меня земля из-под ног уходит! Она аккуратно, не спеша переставляет ноги, отталкиваясь от льда, пока мои ноги неотрывно стоят на коньках, которые катятся. Когда попадает какой-то бугорок, я с нервами сжимаю девушку.

— Нильс, полегче. Даже если твоя прекрасная задница приземлиться на лед, ты останешься жив. Даже в этом можно найти мастерство. Потом, с каждым разом будешь все увереннее приземляться, — смеясь, говорит девушка, выехав на лед.

— Значит, ты не отрицаешь того, что я упаду? — прищуриваюсь я, осматриваясь по сторонам и на коньки, не отпуская девушку. Мои ноги начинают неуверенно повторять идентичные движения, что делает сама Роуз, но это получается не так плавно, как у нее.

— Всему свое время, — Розали скидывает мои руки, отстраняясь, когда я еле-еле удерживаю равновесие, чтобы не упасть на спину.

— Чертово ребятничество! — выругался я, грозно оглянув девушку, которая легко сделала круг вокруг меня.

— Расслабься, Нильс, — усмехнулась девушка, вставая недалеко от меня. — Ну, доедешь до меня? — соблазнительно прикусывая губу, спрашивает кареглазая, заставив меня тяжело выдохнуть.

— В этом определенно есть смысл, — указательным пальцем я несколько угрожающим движением, указываю на лед.

— Катись ко мне, Нильс, просто оттолкнись, — пожимает она плечами, ожидающе складывая руки на своей груди.

— Переломать свои кости намного удобнее, когда я на трассе, — кое-как отталкиваюсь я, слегка потеряв равновесие, и начинаю искать его заново, небрежно расставляя руки в стороны, помогая себе. — Нет, когда прыгаешь с парашюта, — задумался я, медленно продвигаясь по льду, находя для себя удобные движения, с помощью которых я бы смог доехать до Рози. — Подожди, в боях без правил тоже можно переломать кости — и это подходит больше всего! — говорю я, и понимаю, что Роуз протягивает мне руку, за которую я сразу же хватаюсь.

— Ты знаешь, что когда нервничаешь, то начинаешь быть болтливым? — рассмеялась она, протягивая руки к моим плечам.

— Разве? Я, к твоему сведенью, никогда жизни не болтаю понапрасну! — отрицаю я ее слова.

— Да, Нильс. Большего количества слов в такой беспокойный для тебя момент, я никогда не слышала, — проговаривает девушка, приближаясь к моим губам. — Поцелуй меня, — невинно проговаривает девушка, и что я исполняю в тоже мгновение. Из-за ее маленького роста, я не могу опустить свою голову, поэтому большей частью нагибаюсь, получая бешенные ощущения, пока я стою на льду. Чувствую, как я начинаю катиться, налегая на Роуз, которая отстраняется, пытаясь удержать меня. Понимаю, что сейчас я незамедлительно свалюсь на нее, я ставлю ногу поперек себя, этим движением резко останавливаясь и падая назад так же внезапно. Роуз летит на меня, и я ее крепко держу, не позволяя падать на лед.